– Как ты определила?

Ко мне повернулись горящие янтарем глаза.

– Они двигаются, как хищники. Очень хорошо двигаются. Я чую их.

– Чуешь? В смысле, на уровне инстинктов?

Тера вздрогнула.

– Чую и всё, – повторила она. – Опасные.

Я ощущал во рту привкус крови, противный и докучный, как треск в телефонной трубке. Казалось бы, думать сейчас надо об этих автомобилях, о погоне, однако мысли мои упорно крутились возле склада мыслей потустороннего существа. Я решил, что было бы неплохо для разнообразия послушаться Двойника‑стилягу…

– Сьюзен, сверни‑ка с шоссе.

В ее темных глазах, отразившись, сверкнули огни уличных фонарей. Она взглянула на меня, затем на индикатор топливного бака.

– На пару миль хватит. Что ты задумал?

– Просто сверни и давай на бензоколонку.

Она метнула в мою сторону еще один нервный взгляд. Пока мы играли в «гляделки», я успел отметить про себя, как она великолепна сегодня. Римские богини отдыхают. И не преувеличиваю я… ну, разве что совсем чуть‑чуть.

– А потом? – спросила «богиня».

В этот самый момент я исследовал ногу, тщетно пытаясь стянуть уцелевший ботинок, для чего и поджал коленки повыше.

– Вызовешь полицию.

– Что?! – вскрикнула Сью.

Я шарил по кармашкам комбинезона, пока не нащупал фляжку со вторым эликсиром.

– Положись на меня.

– Чародей, кроме тебя, никто не поможет моему жениху, – невозмутимо заметила Тера.

В свою очередь, и я угостил ее смурным взором.

– А по‑моему, помощников у тебя хоть отбавляй. Банда сопливых бойскаутов, например…

– Гарри, скажи наконец, что ты хочешь? – Сьюзен уже вовсю рулила на боковую дорогу с односторонним движением.

– Я поняла его замысел и сделала бы то же самое для мужа.

– Мужа? – возмущенно завопила Сьюзен. – Какого еще мужа?! Я не собира…

Я не услышал, чего именно она не собирается делать, потому что сгреб разрушающий жезл и заветную фляжку, распахнул дверцу и вывалился из машины, разумеется, предварительно отстегнув ремень безопасности.

Да знаю я, знаю. Трудно придумать выходку глупее. Даже мне. Идиотский, смехотворный припадок донкихотства, однако не лишенный определенного смысла. Я был уверен на все сто, что Паркер со товарищи висят на «хвосте». Они ребята суровые – от них вообще лучше держаться подальше, а во время полнолуния тем паче. Что касается Сьюзен – она не представляет себе всю степень опасности и в моем обществе рискует увязнуть хуже некуда. А Тера… Тере я не доверяю и не уверен, хочется ли мне, чтобы она маячила за спиной.

Я намерен самостоятельно разобраться с гончими. Это моя работа над ошибками. Втягивать Сьюзен не по‑товарищески. Еще схлопочет на орехи мимоходом…

В общем, выпрыгнул я из машины абсолютно по доброй воле.

И не смотрите на меня так. Говорю же, на тот момент смысл в моем поступке имелся.

Я сложил руки‑ноги кольцом, будто бочку обнял, и полетел – прыг‑прыг‑прыг, плюх, трясь, и снова прыг, и снова трясь, и под конец шмякнулся с глухим звуком, как дурацкий мешок костей. Мир перед глазами вертелся безумной каруселью. Лишь каким‑то чудом я ухитрился не утратить способность ориентироваться и, пользуясь инерцией своего неэлегантного полета, прокатился до обочины. Скажу вам, кататься в густых зарослях сухостоя удовольствие весьма сомнительное. Штаны я подрал в клочья, к тому же промок от дождя и замерз как собака. От меня воняло тиной, бензином, асфальтом. В носу застрял запах выхлопных газов.

И всё же по сравнению с болью, раздиравшей тело, это сущие пустяки.