— Федор? — удивилась она, — зачем?

— Я не о Федоре, — Леру непроизвольно передернуло. — Этот… зверь… ты бы видела, какие у него глаза! У него внимательные глаза!

Господи, подумала Варвара, час от часу не легче. Все как с ума посходили. Свет тут какой-то такой особенный, что ли…

— Глаза ты разглядела, — кисло сказала она, — а кто это был, не разглядела. Так, выходит?

Лера молча пожала плечами.

Варвара продолжала сидеть, с тоской глядя на кастрюлю, и одновременно прислушиваясь к тишине за окном. Интересно, думала она, что там стряслось такое?

Вот решили Анджей с Авелиной посидеть в укромном месте, думала она — ну, скажем, в стогу! И тут — волк! Огромный-преогромный. Анджей выхватывает огромный заостренный сук, и кричит: Беги!. И, с размаху, волку в пасть! А тот в это время терзает ему грудь когтистыми лапами. И когтем по сонной артерии — раз! Кровь хлещет, до больницы не довезли, Авелина плачет, все плачут. Хороший, говорят, был парень, жаль мы его не ценили! А Лера, приехав в Москву, до конца жизни всем рассказывает, как красиво погиб Анджей, защищая ее, Леру, от лютого зверя.

Или нет — Беги! кричит Анджей, и сам бросается бежать. Авелина падает… она, наверное, туфли-лодочки надела… А он проносится мимо нее, пока она пытается подняться, совершенно беззащитная, руки-ноги скользят по траве, и вот уже смрадное дыхание… Тьфу ты, что такое в голову лезет! Это потому, что жрать хочется.

— А ты что на обед приготовила? — шепотом спросила она.

Лера не удостоила ее ответом.

На крыльце раздались шаги. Варвара подняла голову.

Что— то тяжело ударило о доски крыльца.

— Откройте, свои!

— Меланюк! — Варвара протопала в сени, отодвинув щеколду.

— Ну что, Игорь Оскарович?

Штормовка Меланюка потемнела от росы, колени были испачканы зеленью.

— Все в порядке.

— А… Анджей? — она оглянулась на Леру, которая так и не повернула головы.

— Нашелся Анджей. Оба нашлись.

Из темноты раздались оживленные голоса — возвращались остальные.

— Все целы? — крикнула Варвара.

— Да что с нами сделается? — фыркнул Пудик, проходя в сени и стаскивая сапоги, — мы сами страшные! Пожрать ничего не найдется?

— Найдется! — обрадовалась Варвара, водружая на стол кастрюлю.

Дом наполнился голосами, отчего даже казалось, что в горнице прибавилось света. Или это оттого, что за окном была уж совсем сплошная чернота?

— Лера как? — шепотом спросил Артем.

Варвара дернула плечом.

— Как всегда.

Анджей сосредоточенно наполнял свою тарелку. Варвара заметила, что остальные его заметно, хотя и ненавязчиво, сторонятся. Бойкот, что ли устроили? Детский сад, ей-богу!

Впрочем, и друг с другом они почти не разговаривали. Молча поели, молча принялись за остывший чай. Шерстобитов, наконец, отодвинул кружку, оживленно потер руки.

— Так. Пока все не разошлись. Нам надо обсудить диспозицию на завтра. Если мы выйдем с рассветом…

— Никуда мы с рассветом не выйдем, — Меланюк, который сидел, уперев взгляд в стол, поднял голову, — завтра мы собираемся и уезжаем, Вадим. Как можно раньше. Я поговорю с Кологреевым.

— То есть, как — уезжаем? — Шерстобитов ошеломленно смотрел на него.

— Так и уезжаем, — твердо сказал Меланюк.

— Ну, нет! — Шерстобитов покачал головой, — у меня план. Расписание работ.

— Нет у вас никакого расписания, Вадим.