Вот и все, что осталось от бойцов Лаклы, охраняющих нас, подумал я: танцующие в пустоте мельчайшие атомы!

— О Господи, до чего же тяжко стоять здесь и смотреть на все это, простонал О'Киф.

Олаф стоял, оскалив зубы, с перекошенным воинственной усмешкой лицом должно быть так выглядели его древние предки, берсеки, бороздившие моря на своих пиратских ладьях. Лицо Радора покрылось от ярости смертельной бледностью. У служительницы подрагивали, раздуваясь, ноздри, яростно сверкающие глаза выдавали все, что творилось сейчас в ее душе.

Внезапно, прямо у нас на глазах, каменная стена, которую Акка выстроили у входа в пещеру, исчезла!

Пропала начисто, словно невидимая, невероятных размеров гигантская рука с молниеносной быстротой стерла ее с лица земли. И вместе с ней исчезли длинные шеренги огромных батракианов, стоявших поблизости.

Через некоторое время сверху посыпался град камней, смешанных с изуродованными фигурами Акка, с разрозненными кусками тел — чешуйчатая броня ярко вспыхивала, когда они летели сверху, подобно падающим метеоритам разрезая воздух. Они падали на край обрыва, в Винноцветное море, поднимая фонтаны рубиновых брызг, разбиваясь вдребезги о каменный мост.

— Та самая штука, от которой все взлетает вверх, — прошипел Олаф, — та самая, которую я видел в саду Лугура.

Вот он, этот злой дух, обладающий страшной разрушительной силой, которым Маракинов соблазнял Ларри! Та самая сила, что, уничтожая гравитацию, заставляет все предметы, находящиеся в пределах ее действия, с головокружительной скоростью взлетать вверх.

И вот над грудами обломков, сплошь заваливших обрывистый берег, появились, размахивая длинными мечами и острыми кинжалами, солдаты Сияющего Бога. Во главе построенных ровным каре нападающих, шли капитаны отрядов. То тут, то там вспыхивали зеленые лучи. Все дальше и дальше оттесняли они воинов Нака на самый край обрыва. Акка сражались как черти, сминая карликов своими огромными телами, они обрушивали на них удары копий и булав, терзали их зубами и шпорами. Уже расплываясь дрожащей дымкой, Акка прыгали на карликов, повалив их наземь, и убивали., убивали.

Одна-единственная линия человекообразных лягушек осталась на самом краю обрыва. И все гуще становились сверкающие алмазным блеском облака танцующих атомов, повисших над побережьем.

И эта последняя тонкая линия солдат Акка таяла на глазах. Но они боролись до последнего вздоха, и даже срываясь с крутого обрыва, каждый из них, захватив сколько мог закованных в доспехи муриан, увлекал их за собой в воду.

Я опустил взгляд к подножию обрывистого берега.

Вдоль него по всей длине протянулась, мерцая и пульсируя, широкая лента поразительной красоты: там скопилось великое множество переливающихся всеми цветами радуги светящихся лун. Разгораясь все ярче и ярче, становясь все более прекрасными, гигантские полушария медуз пировали, не делая различия между карликами и человекообразными лягушками.

Винноцветные воды огласились торжествующим, победным воплем сторонников Йолары и Лугура!

Но что это? Ярко-красный свет, царивший над этой местностью, как будто ослабевал, становился бледнее, переходя в слабое розовое освещение. Ларри громко вскрикнул, мускулы его окаменевшего лица расслабились, в глазах засветилась смутная надежда. Он показывал на позолоченный купол, в котором сидели Трое… Тут и я увидел!

Из купола шел мощный поток молочно-белого, опалесцирующего излучения, он струился через длинную поперечную щель — ту самую, откуда Молчащие Боги вели наблюдение, откуда им открывался вид на пещеру, мост и страшную бездну под ним. Вытекая наружу могучим водопадом, каскады света быстро распространялись повсюду клубящимся облаком.

В нем отчетливо можно было проследить маленькие завихрения и водовороты, свивающиеся жгутом тоненькие струйки мерцающего тумана, похожего на свернувшееся молоко.