– Хоть бы поцеловал меня, – сказала Клара кокетливо, усаживаясь рядом и ставя на стол бутылку дешевого кагора, надоевшего до тошноты.

– Обойдешься. И так хороша, красавица моя.

– Сволочь ты все‑таки. Я же все для тебя…

– Ну, завелась. Может, хватит уже?

– Да ладно. У меня новости классные. Эти твари, Дрейк с Жоффреем, кони двинули. Оба. Их то ли вы следил какой‑то маньяк с серебряными пулями, то ли что, короче, оба сдохли.

Лешка усмехнулся. Собаке – собачья смерть. Вечный Князь. Чистенький. Чистая сила. Помогла тебе твоя чистая сила, тварь паршивая?

Лешка притянул к себе Клару, потрепал ее волосы, преодолевая отвращение, чмокнул в щеку.

– Заслужила, моя прелесть.

– Чего так мало?!

– С тебя хватит. Вот если бы ты следила за собой, питалась бы нормально, вонять бы перестала – тогда бы да. Тогда бы у нас все было по‑другому. Но сейчас‑то что ты хочешь? Ты посмотри на себя…

– Из‑за тебя же, гад!

– Ладно уже упрекать‑то! Могла бы и подлизаться к старухе, прощения попросить – глядишь, она и растаяла бы. А то ты только и умеешь ныть и жаловаться. Сопля несчастная.

– Ты же знаешь, что не простит, – губы Клары предательски задрожали. – Эти гады зажравшиеся теперь от меня нос воротят. Вот ты бы мог…

– Что я мог бы?

– У тебя силы много, от гаденыша этого оста лось… так ты ведь мог бы… поделиться.

– Обойдешься. Еще трахаться с тобой? Ну уж нет. Спасибочки.

– А раньше из кожи вон лез.

– Раньше ты, знаешь ли, другая была. Пособлазнительнее. И прекрати реветь, достала уже.

Клара вытащила из сумочки платочек и пудреницу.

– Может, хоть погулять сходим?

– Ну да. Еще встретим кого‑нибудь из знакомых. С твоей рожей только дома сидеть.

– Я же голодная… Лешечка, я такая голодная все время… Ну покорми меня хоть капельку, что тебе стоит…

– Сейчас. Только шнурки поглажу. Бегу и спотыкаюсь. Ты, мать, когда жрешь, мне так больно делаешь, что шиш я тебе еще когда‑нибудь дам.

– Ну, пойдем пройдемся, пожалуйста…

Лешка сморщился, отпихнул от себя Кларину руку – но встал и надел куртку.

– Ладно. Так и быть. Только не в центр. Не хватало еще кого‑нибудь из порядочных встретить.

– Лешечка, да все равно…

Клара торопливо влезла в шубку, которая в последнее время выглядела так же потрепанно, как и ее хозяйка. Жалко поглядывала, улыбалась. Облизывала клыки. Мерзость какая! Да если бы не она, был бы Лешка сейчас компаньоном настоящего Вечного Князя… И какая разница, парень он, девка – сильный, чистый, лунный, ладанный… сумеречный эльф, а не это ничтожество облезлое.

Лешка запер ворота гаража.

На улице стояла хрустящая от мороза, стеклянная ночь. Снег под фонарями остро сверкал, как бриллиантовая крошка, и так же остро и ярко сверкали мелкие холодные звезды. Улица лежала перед Лешкой, как расправленный парчовый саван, и дома вздымались справа и слева темными глухими громадами, почти без огней. Жгучий воздух нежно и резко пах чистой зимой и свежестью, как, бывало, дыхание Энди. Лешка вздохнул и прибавил шагу.

Клара попыталась взять его под руку, но он стряхнул с рукава ее тонкие посиневшие пальчики. Дешевка. Да если бы не ты, я бы сейчас, может, в клубе сидел, с настоящими вампирами, песни бы им пел, разговаривал бы, пил бы хорошее вино, а не это пойло ларечное. Навязалась на мою голову, паскуда. Клара робко тронула Лешкино плечо.

– Ты такой красивый стал…

– А ты – нет.