— Да. Боб рассказал ей. Стойкости этой дамочке не занимать. Большинство женщин, узнав о подобном, сразу бы смылись, но Лорен не такая. Сколько помню, она всегда ходила за Бобом словно тень. А теперь пришел ее черед проявить силу. Они это переживут, — уверенно подытожил он.

— Ты не захотел, чтобы я заявила в полицию на того мужчину, потому что, найди они его, он рассказал бы им о Бобе, — произнесла Грир, проводя губами по колючей коже его подбородка и щек.

— Ты простишь меня за то, что я вовремя не рассказал тебе? Я так боялся случайной утечки, ведь Бобу я обещал, что никто не узнает.

— Я прощаю тебя... Я все понимаю. Мне самой потребовалось столько недель, чтобы открыться тебе. О, Эндрю.

Эндрю настойчиво привлек Грир к себе, и она ощутила, как он прижался бедрами к ее животу. Дыхание его участилось.

— Я не смог придумать ничего умнее, чем уехать из Англии ради тебя, чтобы доказать, как сильно тебя люблю.

— Уехать из Англии? — Грир отстранилась. — В каком смысле?

— В прямом, дорогая моя. Я ведь говорил тебе, что мне и прежде предлагали вакансии в Штатах. Когда я связался с местным детским госпиталем, мне сообщили, что для меня имеется должность. Я согласился и немедля стал собирать вещи. На мое место в Дорчестере уже кого-то нашли.

Грир воззрилась на него.

— Ты бросил все? — проговорила она, силясь поверить, что все это происходит наяву. — Это несправедливо. Поэтому я и отказалась остаться с тобой — ты столько потерял бы. А ради чего? Ведь мне нечего дать тебе взамен.

— М-м-м... — Отодвинув краешек воротника, Эндрю принялся покрывать поцелуями мягкую кожу ее набухающей груди. — Ошибаешься, — шепнул он. — Это ты бы многое потеряла, если бы переехала; и ты можешь предложить мне главное — себя. Тебе было бы очень непросто обосноваться в Англии и начать там свое дело. А мне здесь будет просто... и интересно. Здесь у меня есть все условия для научной работы и повышения уровня, здесь я смогу достичь значительных результатов. В Англии с этим хуже. — Эндрю продолжил исследовать губами область ее декольте, устраняя на своем пути препятствия из шелковой ткани. — Но не поговорить ли нам об этом попозже? — хрипло выдохнул он.

— Ты собираешься здесь жить? — Эндрю нашел губами ее сосок, и она содрогнулась.

— Если ты мне позволишь.

Грир обвила рукой его шею.

— А как же дети?

— Всему свое время, — ответил Эндрю, нежно поглаживая ее волосы. — Нам не обязательно решать все в один миг.

— Черт, — рассмеялась она и всхлипнула, — сейчас расплачусь.

— Ты такая красивая, когда плачешь, Грир, — сказал он, выпрямившись. Губы его чуть дрогнули. — Вот уже второй, третий или бог знает какой раз прошу тебя — пожалуйста, стань моей женой. Выйдешь за меня?

Он закрыл глаза, и Грир, встав на цыпочки, поцеловала оба его века.

— Да, — ответила она. — Да.

— Я уже начал сомневаться в том, удастся ли нам когда-нибудь оказаться наедине.

Эндрю пересек комнату и улегся на кровать.

— Подойдите-ка ко мне, миссис Монтхэвен.

Грир разлила шампанское в два бокала на ножке из рифленого стекла и протянула один Эндрю, уворачиваясь от его рук, простертых к ней.

— Только после того, как я наконец надену нижнее белье, которое подарила мне сестра как раз для первой брачной ночи, — сказала она.

— Ну тогда надевай, — велел Эндрю, озорно улыбаясь. — Только это напрасная трата времени.

В ванной Грир отколола от кружевного жакета букетик гавайских карликовых орхидей. Наполнив водой стакан, она аккуратно поставила в него цветы.