Длинный палец Эндрю упирался в переносицу, между удивленно вскинутыми бровями.

— Половики наверняка тоже.

Он просто смеялся над ней.

— Само собой, — откликнулась Грир, должно быть слишком запальчиво. — Как же без половиков. Нет ничего лучше, чем заставлять людей вытирать ноги о чью-нибудь фамильную эмблему. Но вообще-то у нас для каждого найдется что-нибудь подходящее. В этом году особенно популярны сувениры. В виде вашего лондонского Тауэра или Букингемского дворца. В уменьшенном масштабе, конечно. Дополнены реалистичными фигурками лейб-гвардейцев или членов королевской семьи.

Эндрю откинулся в кресле и уставился на нее с выражением любопытства и недоверия.

Грир хоть и чувствовала себя неуверенно, но все же решилась бросить вызов его самонадеянности.

— Также у нас сейчас большой спрос на плевательницы — сосуды для сплевывания слюны, — добавила она, уже не пытаясь остановиться.

— Я знаю, что такое плевательница, — заверил ее Эндрю.

— Наши сделаны в форме королевского трона, а в некоторые добавляются специальные древесные опилки, такие же как в английских барах.

— Надеюсь, это настоящие британские опилки. Только оригинальные, не очищенные от пепла опилки, — раззадоривал он ее.

— Мы гарантируем, что они использовались в лондонских пабах, — серьезно ответила Грир.

Эндрю рассмеялся. Поставив бокал на каминную плиту, он закрыл лицо ладонями.

Грир подождала, стараясь сохранить серьезное лицо, но ей тоже хотелось рассмеяться. Не потому, что собственный бизнес вдруг показался ей настолько забавным, просто так было бы легче.

Эндрю попытался унять смех, но у него вырвался очередной смешок. Наконец он выпрямился и сцепил пальцы за головой.

— Ты удивительна. Появилась в моем доме, как привидение, напугала меня до полусмерти. Потом вылетела в ночную темень и заставила меня ждать твоего возвращения. Теперь сидишь в кабинете у коренного англичанина и рассказываешь ему о том, как зарабатываешь на жизнь, насмехаясь над английскими традициями. А я-то думал, что это будет еще один заурядный вечер в Рингстэд-Холле, отвратительно вычурном маленьком замке, который я называю домом.

Грир залилась краской от кожи под воротником платья до щек, готовая провалиться под землю от стыда. Она переборщила. И он подумал, что она нарочно хотела оскорбить его.

— Извини, — пробормотала она.

— За что? Я отлично развлекся. А теперь мне лучше отвезти тебя домой, чтобы ты могла дать отдохнуть своему активному мозгу. Утро вечера мудреней. Кто знает, какие новые и выгодные идеи придут тебе в голову, стоит только начать фантазировать?

Грир почувствовала себя так, словно ее только что отшили. Эндрю занятой человек, и у него, должно быть, уйма дел. Возможно, у него назначено свидание. Надев поданный ей плащ, Грир попыталась избавиться от необъяснимого чувства разочарования.

На этот раз они вышли через заднюю дверь и, пройдя за домом, приблизились к ветхой постройке. Грир молча подождала, пока он, дав задний ход, выехал из неосвещенного гаража.

Ее потрясло ужасное состояние его крохотной машинки. Этот маленький «астон» напомнил ей черную сколотую хлебницу, усеянную вмятинами. По сравнению с ней ее собственный подержанный «шевроле» выглядел куда более изящно.

— Ты ожидала «роллс-ройс»? — спросил Эндрю, заставив Грир вздрогнуть.

Он выскочил из машины и открыл дверцу со стороны пассажирского места, не нарушая задумчивости девушки.