На одном из крупных суков висели две туго замотанные в белое мумии. Одна из мумий была гораздо крупнее другой.

Алик, взяв разводной ключ, выбрался из машины. В свете фар он был чудесной мишенью, но не думал об этом.

Зайдя под висящих, чтобы дотянуться до них, он был вынужден взгромоздиться на корневища, оказавшиеся неприятно сырыми. Поднял руку и ткнул мумию поменьше ключом в бок. Та конвульсивно дернулась. Когда она нечаянно коснулась соседа, тот заколыхался следом. Алик отшагнул назад, оступился, да так и сел.

"Мумии" закричали в два голоса:

— Спасите! Освободите нас!

Голоса звучали глухо, кули, некоторое время подергавшись, опять застыли.

— А вы точно созрели? — Флоров отошел от шока и даже осмелел, а что их бояться, они же связанные.

Он обошел плоды кругом и на противоположной стороне в нижней части каждого куля обнаружил по отверстию, из которых на него с мольбой смотрели две пары глаз.

Некстати вспомнился нашумевший фильм. Комедия.

— Вы кто? — спросил Алик.

— Мы космонавты, — сказал один. — Немедленно освободи нас.

— Как вы сюда попали? Откуда здесь космонавты?

— Наша станция упала на Луну. Моя фамилия Муслимов, я из России, а это мой напарник Джим Хенсон из Америки. Отвяжи нас, мы уже несколько часов висим.

— Кто и за что вас повесил?

— Слушай, приятель, — предложил тот, кого назвали Хенсоном. — Давай договоримся: ты нас развязываешь, а я плачу тебе сто долларов.

— А похож на американца! — воскликнул Алик. — Они маму родную за доллары продадут.

— Когда ты меня развяжешь, я тебе покажу маму!

— Он еще и грозится!

Флоров достал из багажника нож и, взобравшись на корневища выше, срезал веревки.

Оба куля рухнули на землю.

— Э, дорогой, поосторожней, — простонал Муслимов.

— Извини.

— Будем надеяться, что в дальнейшем ножом ты будешь легче махать, — произнес Хенсон.

— Ну и язва ты, гринго.

— Ты говоришь как латинос.

Коконы покрывала однородная плохо поддающаяся ножу корка. Сначала Алик осторожничал, но потом вошел в раж и стал ее попросту срубать.

Там, где корка наиболее тесно срослась со скафандрами, она растворила их до уровня тягучих белесых нитей. Так что когда Алик окончил очистку, то космонавты оказались лишь в тонких шерстяных комбинезонах.

Они поспешили покинуть свои коконы, но Хенсон вернулся.

— Любимую ручку забыл, — усмехнулся он, выуживая ее из тягучих волокон и с трудом очищая.

— Кто это вас так упаковал?

Джим рассказал, что это произошло, когда он пытался открыть красный люк, а Муслимов помнил события только до того момента, как у него кончился кислород.

Это случилось еще на поверхности. Никто из них так и не увидел нападавшего.

— А ты сам кто? Как здесь оказался?

— На машине приехал.

— Парень, у нас есть отличное предложение, — проговорил Джим, — не лучше ли будет нам сесть всем вместе на твой чудесный бьюик и укатить отсюда к чертовой матери.

Может, это было ложное чувство, вызванное наэлектризованной обстановкой, но Алику почудилось, что при упоминании нечистого пол вздрогнул. Существовала реальная угроза, что «мумии» могут перестать дипломатничать, дадут ему по балде и укатят на его машине. Посему он начал быстро врать, пока события не приняли необратимый характер.

— Возвращаться нельзя, — солидно возразил он. — Наверху сейчас минус двести плюс абсолютный вакуум.