— А когда у нас обед?

— Через час.

Флоров решительно сел на освободившееся кресло. Леха к этому времени перестал выть, и вдвоем с дружком они, кое-как скооперировавшись, вознамерились уползти, но он велел им сидеть тихо, и они замерли.

— Анекдот, — велел Флоров Келло, она выдала текст, и он с ходу, не задумываясь, пересказал его.

Анекдот про то, как шофер и фокусник ходили в туалет, оказался насколько неприличным, настолько же и смешным, но Маринка даже не улыбнулась. При этом она не казалась испуганной. Странная девушка. Или реакция у нее такая?

— Ничего, скоро посмеешься, — сказал оклемавшийся парень. — Ты покойник. Коновал тебя живого в бетон замесит.

Снаружи раздался шелест шин подъезжающей машины.

— Смерть твоя приехала, — продолжал парень. — Ты на кого руку поднял, лох!

— ЗАТКНИСЬ, ПОЖАЛУСТА.

— Ни чего себе! Ты что животом умеешь говорить?

Флоров ничего не успел ответить, потому что в контору вошел Болотбек.

— Маринка-конфетка, у меня есть кое-что для тебя, — сказал он.

Флоров, стоявший у двери и оказавшийся у него за спиной, завел руку ему под кадык.

— Келло, импульс, — приказал он.

Мышцы руки сократились, на время превратившись в сталь, и горло сумита оказалось сдавленным точно прессом.

— У меня… кое-что есть, — просипел он больше по инерции.

— Оставь себе, — посоветовал Флоров.

На плече в месте плавного перехода в жирную шею сумита загорелся прицел, куда без затей обрушился его свободный кулак. Такое он видел лишь в кино. Ноги Бека подогнулись, и он всей своей массой, а больше своим знаменитым животом, рухнул на пол, вызвав небольшое землетрясение и заставив всю контору заходить ходуном.

— Не убивай, — завизжал он.

— Я тебя не трону. Садись и пиши.

— Конечно, конечно, — Бек заполз на стул, подгреб стопку бумаги. — Что писать?

— Напиши все, что знаешь про Могула.

— Кто такой Могул? Не знаю никакого Могула.

На его объемистом чреве проявился крестик прицела. Удар, нанесенный Флоровым, был самым мощным за всю сегодняшнюю драку. Он пробил все жировые складки, и Флоров даже почувствовал ногой спинку стула, на котором притулился сумит.

Бек уже перестал дико орать, а его животина все еще продолжал трястись словно пудинг.

— Вспомнил? — спокойно спросил Флоров, он даже не задохнулся, и бандиты, знавшие толк в силовых единоборствах, особо подчеркнули данный факт при пересказе Коновалу.

— Вспомнил, конечно, — заюлил Бек.

— Тогда пиши.

— Не могу. По-русски не знаю. Я есть сумит. Близкий зарубежный.

— Будешь болтать, а не писать — станешь дальний замогильный, — пообещал Флоров, и Маринка, наконец, прыснула.

Он еще раз зажег свой прицел на достопримечательном животе кавказца, но большего и не понадобилось. Бек написал все.

Он заставил переписать написанное несколько раз, но это все были технические детали. Главное было даже не то, что Могул вымогал деньги с Бека уже в течение нескольких лет.

Самое интересное заключалось в том, что на протяжении этих лет Бек не заплатил ни копейки порту за поставляемые напрямую растаможенные грузы.

В тот же день Флоров послал письмо в прокуратуру, оставив себе копию.

Г Л А В А 1 0

Н А П А Р Н И К

На следующий день с утра Флорова вызвали к Дегенерату. Убив его в виртуальном мире, он предполагал нечто подобное в реале.