Ненавидящий враждебный взгляд жег сквозь очки.

Как сказала Келло: "В эфире все реально?" Реально или нет, но мир электронный как-то связан с миром реальным, это несомненно. Кроме того, Дегенерат, будучи непосредственным начальником Вандерхузе, так или иначе, должен был быть в курсе того, что же такое тот знал, за что его убили.

Угодил в паучатник! Подумал Алик. Уволиться? Поздно!

"Теперь они перейдут от угроз к самым крайним мерам", — подумал Флоров. — "Я следующий, я приговорен. Я был недостаточно быстр, недостаточно жесток.

Кончилось время разговоров, теперь надо бить насмерть." — Как продвигается работа над новой локальной системой? — спросил, наконец, Голованов.

— Не так быстро, как хотелось бы, — сказал Флоров чистую правду. — Хочется еще раз повторить, что мне нужен помощник. Напарника мне так и не дали.

Ответ вызвал сильное раздражение Голованова.

— Я вам битый час объясняю, а вы оказывается, совершенно меня не слушаете. Есть у вас напарник. С сегодняшнего дня. Да он у вас уже, наверное, в кабинете. Идемте, познакомимся с ней.

Когда они вернулись в кабинет Флорова, в нос шибанул аромат духов.

В комнате была женщина. Она сидела за Сашкиным столом и смотрела в окно. Услышав шум открываемой двери, она обернулась и встала. Флорова постиг второй удар за сегодняшнее утро, и на этот раз, гораздо более сильное, чем первый, когда он увидел кобру вместо начальника.

— Фатьма? — проговорил он внезапно осипшим голосом. — Это ты?

Голованов, уже начавший свою обычную волынку о напрасном переводе денег на таких горе-специалистов как Флоров, даже прервал свою речь.

— Какая Фатьма? — нервно переспросил он. — Позвольте представить. Яна Любавина. Ваш новый напарник.

Но Флоров-то ясно видел, что это именно та женщина из его странного завораживающего сна. То же так запомнившееся ему лицо, те же густые соломенные волосы, тот же взгляд зеленых глазищ, который не спутаешь ни с каким другим: дразнящий, смешливый, хмельной.

"Ничего нет случайного", — решил Флоров. — "Тут должна быть какая-то связь. Тут везде кроется какая-то связь".

Дегенерат глядел на Яну с хитрой ухмылкой, будто тоже что-то знал о ней. Женщина же вела себя абсолютно спокойно. Странная получалась ситуация: они оба ее знали, а она их нет.

Алик пришел в себя оттого, что Яна тронула его рукой за плечо.

— Какой стол мой? — спросила она, и он увидел, что Голованов давно ушел.

Он указал на Сашкин. Она села и стала освобождать ящики. Он, почти не таясь, рассматривал ее. И фигура девушки была копией той из сна. Округлая, чуть разошедшаяся в стороны грудь, немного тяжеловатые, чувственные, бедра.

Наваждение какое-то.

— Можно я возьму себе ручку? — она вертела в руке Сашкину самописку.

— Нет, — слишком резко ответил Флоров, она даже вздрогнула, но он дошел до нее и забрал ручку.

— Дурная примета, — глухо проговорил он. — Вы, наверное, знаете, что у нас произошло, и на чьем вы месте.

— Да, знаю, — просто согласилась она. — Вам, наверное, было тяжело.

И она погладила его руку, сделав это так запросто, словно они были знакомы многие годы.