— А там что за черти?

— Не черти. Шурале.

Перед глазами Алика как живой предстал Аксак, живописующий ужасы шурале, и ему самую малость стало не по себе.

— А это что за звери? — спросил он.

— Не звери, соображают они получше нашего! — поправил Благоволин. — Про этих тварей ничего доподлинно неизвестно — ни сколько их, ни какие они. Ни одна не поймана, но стоит человеку шагнуть в лес, как нет человека. Никаких следов.

После этого генерал с чувством выполненного долга уселся на заднее сиденье.

— Чего застыл? Поехали, — велел он.

Флоров лишь пожал плечами в ответ на такое обращение. Он повернул ключ, мощный дизель взревел, выбросив вверх через трубу гейзер едкого дыма. Флоров приоткрыл спереди шторки и надавил на газ. Покачивая тяжелыми боками, броневик выкатился на открытое пространство.

На улице к ним подъехал привезший их сюда близнец.

— Езжай домой, твоя миссия завершена, — приказал Благоволин, но тот неожиданно заупрямился.

— Я тебя втравил в эту историю, я пойду с тобой до конца.

— Езжай — езжай, ты нам еще понадобишься, — уже более миролюбиво сказал Благоволин. — Через неделю будешь ждать на повороте у Волосатовки, примешь нас обратно.

Когда близнец отъехал, генерал сказал Флорову:

— Не вздумай там возвращаться — не пройдешь.

Вдвоем с генералом они смотрели вслед близнецу, пока тот не скрылся за поворотом.

— Семья все ж, — буркнул генерал.

— Может, я один пойду? — как бы невзначай предложил Флоров.

— Отставить, — опять невежливо оборвал его генерал (все-таки, большой мужлан, подумал Флоров). — Прорвемся, лишь бы они танк на выезде не поставили. Но я провел рекогносцировку — он у них на профилактике.

Танков только нам не хватало, подумал Флоров.

Блокпост огораживали два массивных, обвитых колючей проволокой, шлагбаума — на въезде и на выезде. Между ними в шахматном порядке на дороге лежали бетонные плиты. Так что водителю пришлось бы сбавить скорость и пропетлять. На территории блокпоста также располагались вышка с часовым и обложенный мешками с песком дот с двумя пулеметами, развернутыми на триста шестьдесят градусов.

Командовал постом лейтенант Виктор Борзов, заносчивый, самоуверенный парень. Он носил броскую прическу — гладко выбритый череп с заросшей макушкой. Одетый в шорты цвета хаки и безрукавку, лейтенант лающим голосом отдавал команды солдатам, а когда ему казалось, что те недостаточно быстры, безотлагательно пускал в ход кулаки.

Черный остался доволен результатом осмотра. Здесь Флорову не пройти. Разве что напрягало отсутствие тяжелой техники. Единственный приданный этому блокпосту танк ремонтировали.

Ремонтный ангар располагался в метрах ста. Механик-водитель Куликов лежал под днищем танка. Руки его были стянуты ремнем к корпусу танка, так что со стороны казалось, что ремонт идет со страшной силой, на самом деле Куликов спал.

Шум открываемых ворот разбудил его.

— Васильич, ты? — крикнул он, но башенный стрелок, сидящий снаружи с тлеющей еще сигаретой в руке, по причине сломанной шеи мог разговаривать разве что с Богом.

Черный молча прошествовал по пустому ангару и без лишних разговоров полез внутрь танка. Куликов с ужасом услышал звук заводящегося мотора. Механик стал судорожно отвязывать руки, и в этот момент танк поехал.

Куликов судорожно подтянулся и повис под корпусом машины, подскакивая на каждом ухабе и опасно раскачиваясь между грохочущих траков. Он понял, что долго ему не выдержать.

Надо признать, что Черный не хотел его убивать.