— Что они сумасшедшие? — усмехнулся близнец. — Они из города ни шагу, тут же полно мутантов.

— А ты что ж за нами пошел? Велено же было не встревать.

— Да я из-за Льва Яковлевича, — он осмотрел раненного, впавшего в забытье и сказал. — Раны все сквозные, но у нас нет никаких антисептиков. Нужен йод, пенициллин, иначе он умрет от сепсиса.

У Флорова созрело решение.

— Я остановлюсь у поста ГАИ, там должны быть препараты для оказания экстренной помощи.

— Ты с ума сошел! — воскликнул близнец. — Ты не имеешь ни малейшего представления о мутантах!

— Ты зато имеешь и, мне кажется, несколько гипертрофированное.

— Да они тебя на куски порвут!

— Пусть попробуют. Ты меня сзади прикроешь, возьмешь автомат.

— Да я стрелять не умею.

— У вас, что в институте военной кафедры не было?

— Я в институтах не учился, — угрюмо отозвался близнец. — Работаю в порту докером.

Флоров остолбенел, удивленный, что судьбы одного человека так могут разниться.

— Ну, в армию-то ты ходил? — спросил он.

— И в армии не был, — с вызовом ответил близнец. — Из-за болезненной нехватки веса.

— Дистрофик что ли?

— На себя посмотри.

Флоров вздохнул и сказал:

— Один пойду.

В разговор встрял генерал:

— Отставить, — рявкнул он. — Пойду я, вы будете прикрывать, товарищ боец.

Глаза его были закрыты, и он по-прежнему пребывал без сознания.

— Бредит, — пояснил близнец.

Ближайший пост ГАИ располагался на повороте к химзаводу. Еще при подъезде Флоров заметил три фуражки, торчащие в окне.

Алик слишком хорошо помнил свое первое фиаско, когда на парковке заискивал со сторожами, здоровался с всякими уродами, а они его за это послали куда подальше.

Но с того первого фиаско прошло много времени, да и нельзя было прошедшее измерять временем, сутками, часами. Нервами. Седыми волосами. Всем чем угодно, и в первую очередь, беспощадным отношением к себе. Посему он не собирался повторять свои ошибки. Быстро взбежал по железной лестнице, распахнул дверь и, угрожая автоматом, крикнул во все горло:

— А ну все на пол!

Ему не понравилось, что никто его не послушал. В комнате, куда он попал, стоял едкий звериный запах, словно он попал в давно неубираемый зоопарк.

Мутанты повернулись. Лица их живо напомнили того хвостатого типа, виденного Флоровым в управлении. Вернее будет сказано, это трудно было назвать лицом.

Верхняя губа срослась с носом, а сам нос был вывернут ноздрями наружу наподобие поросячьего пятака. Сходство усиливало так же и то, что мутанты слегка похрюкивали.

Увиденное так потрясло Флорова, что он не стал сразу стрелять, чем мутанты не преминули воспользоваться. Один из них развернулся и ткнул его длинным и толстым, словно у кенгуру хвостом.

Флоров полетел в одну сторону, автомат — в другую. Он вскочил, но без оружия стало совсем худо. Мутанты стали дружно бить его набрякшими до стальной твердости хвостами.

Флоров уже распрощался с жизнью, когда в дверь неловко, плечом вперед, ввалился близнец и, истерично крича, открыл огонь из штурмового автомата.

По-существу, он стрелял наугад, туда, куда направлялось ходящее ходуном дуло, и в тесной комнате просто обязан был убить Флорова наповал, но тому удалось прикрыться одним из мутантов, и тогда близнец уложил его.

Когда автомат, наконец, оборвал свою невыносимо длинную очередь, на полу валялось два убитых мутанта. В наступившей тишине протяжно скрипнула дверь стенного шкафа, и высунувшееся свиное рыло третьего мутанта вежливо спросило:

— Что, пацаны, патроны кончилось?

— Ага, — ответил Флоров и дал ему дверцей по лбу, чтобы тот больше вопросов не задавал.