— Шифером, значит, — подозрительно переспросила Селиверстова.

— Ой, да бросьте вы, девчонки, — махнула рукой Маша.

— Мы тебе не девчонки, товарищ рядовой! — зазвеневшим голосом осадила ее Ирина. — Кончай тереться у мужиков, иди на камбуз и поставь лучше чайник.

Маша покраснела еще больше и выскочила как ошпаренная.

— Зачем ты так? — посовестила Лена. — Если у тебя такое настроение, это еще не повод вымещать его на других.

При ее словах Ирина швырнула тарелку, что держала в руках, и вышла.

— Вот те на, и компания распалась, — расстроено проговорил генерал.

— А что у вас случилось? — поинтересовался Флоров.

Лена на всякий случай глянула в коридор, удостоверяясь, что их никто не подслушивает, и сказала:

— У нее жених на Первом посту был.

Флоров, наслышанный про этот пост, уточнил:

— А что с постом?

— Никто не знает, — ответила Лена. — Но ничего хорошего.

Как оказалось, больше недели назад на блокпосту было шесть человек: три женщины и трое мужчин. Кроме блокпоста существовал еще Первый пост, вынесенный на километр за лесополосу. Десять дней назад мужчины выехали на контрольную проверку, и с той поры от них ни слуху, ни духу.

— Слушай, а сейчас в Идею можно проехать? — спросил Флоров.

— Куда ж вы сейчас поедете? Дорога закрыта подвижкой на протяжении нескольких километров. Подвижка все время перемещается, и когда откроется — одному Богу известно. Вам бы с картографом поговорить.

— А кто у нас картограф? — сразу спросил Флоров.

— Маша.

Флоров поднялся, поправляя прическу перед зеркалом.

— Ты куда это? — подозрительно спросил Благоволин.

— Пойду с картографом поговорю, — ответил Флоров.

Близнецу очень скоро опостылело сидеть одному. Он выбрался из машины и сладко потянулся всеми затекшими членами. Солнце клонилось к закату, и все вокруг было залито тем самым беззаботным невесомым светом, от которого вся местность казалась совершенно неопасной и безобидной. Все ночные страхи казались невсамделишными. Так, невинный пустячок.

Близнец обошел блокпост по кругу. Так как амбразуры не имели стекол, то он сразу учуял запах съестного из кухни.

— Коньяк, сволочи, пьют, — с полуоборота завелся близнец и решительно направился к люку.

Ему не повезло, и люк оказался, конечно же, задраен. Близнец потыркался в него, но безрезультатно. В раздражении он дал в него пинка.

В ответ люк так резко распахнулся, что близнец едва не сел задницей в грунт. За дверью стояла некая особа женского пола в мужской одежде. Причем майка была мокрая под мышками и меж грудями. Близнец же, надо признать, терпеть не мог таких феминизированных дамочек, и недовольно скривился. При виде близнеца на лице лейтенанта отразилось недоумение.

— Что это ты там делаешь? — подозрительно спросила Селиверстова.

— А я тут гуляю, — нашелся близнец.

— А как ты дверь умудрился за собой закрыть?

Тут даже близнец не нашелся, что сказать.

— Ну ладно, заходи, — недобрым тоном пригласила Ирина.

Близнец вошел, совершенно не подозревая, чем ему все это грозит, а если бы знал, он бы лучше просидел в тесной кабине до пенсии. А все дело в том, что всего за пять минут до этого Ирина имела откровенный разговор с Машей.

Та была занята готовкой на камбузе, Селиверстова вошла и встала у нее за спиной.

— Я знаю, что вы обижаетесь на меня, — начала она своим обычным не терпящим возражений тоном.