|
Брюссельская капуста на вкус как свежая блевотина, но мама сказала, что я должен съесть пять штук, а то не видать мне карамельного пудинга «Ангельский восторг». Мама говорит, что не потерпит подросткового бунта за обеденным столом. Еще перед Рождеством я спросил, какое отношение к подростковому бунту имеет то, что я не люблю брюссельскую капусту. Мама велела мне перестать строить из себя «умника-отличника». Мне бы заткнуться, но я обратил ее внимание на то, что папа никогда не заставляет ее есть дыню (которую она ненавидит), а она не заставляет папу есть чеснок (который ненавидит он). Она взбесилась и отправила меня в мою комнату. А когда папа пришел с работы, то еще и прочитал мне лекцию про наглость.
И карманных денег я в ту неделю тоже не получил. В общем, в этот раз за обедом я порезал свою брюссельскую капусту на мелкие кусочки и наплюхал сверху побольше кетчупа. — Папа? — Да, Джейсон? — Если человек утонет, что случится с его телом? Джулия закатила глаза, как Иисус на кресте. — Мрачноватая тема для обеденного стола, ты не находишь? — Папа прожевал положенный в рот кусок хрустящего блинчика. — А почему ты спрашиваешь? Про замерзший пруд лучше было не упоминать. — Ну, в этой книжке, «Полярные приключения», там два брата, Хэл и Роджер Ханты, и за ними бегает нехороший человек по имени Кэггс, и он проваливается в… Папа жестом остановил меня. — Ну, я так думаю, что Кэггса съели рыбы. Обглодали дочиста. — А что, в Арктике есть пираньи? — Любые рыбы съедят что угодно, лишь бы достаточно мягкое. Но имей в виду, если бы он свалился в Темзу, его тело вскоре выбросило бы на берег. Темза всегда отдает своих мертвых, это точно. Мой обходной маневр был завершен. — А если он, например, провалится через лед в озеро? Что с ним тогда будет? Может, он так и останется… замороженным? — Ма-а-ама! — пропищала Джулия. — Тварь нарочно изгаляется, когда мы едим. Мама свернула салфетку трубочкой. — Майкл, к Лоренцо Хассингтри завезли новую кафельную плитку. (Моя сестра, жертва аборта, победоносно ухмыльнулась мне в лицо.) — Майкл? — Да, Хелена? — Я подумала, что, может быть, у нас получится заглянуть в салон к Лоренцо Хассингтри по дороге в Вустер. У него новые плитки. Просто исключительные. — Без сомнения, Лоренцо Хассингтри заломит за них исключительную цену, из соображений гармонии. — Нам все равно платить за работу, так почему бы не сделать все как следует? Мне уже стыдно перед людьми за нашу кухню. — Хелена, с какой стати… Джулия иногда раньше папы и мамы успевает учуять их ссору. — Можно выйти из-за стола? — Милая, у нас карамельный пудинг на десерт. «Ангельский восторг»! — Кажется, мама по-настоящему обиделась. — Да-да, просто объеденье, но можно я съем свою порцию вечером? Меня ждут Роберт Пил и просвещенные виги. И вообще, Тварь мне весь аппетит отбил. — Аппетит тебе отбили шоколадные конфеты, которые вы с Кейт Элфрик жрете коробками, — парировал я. — А куда, интересно, девался шоколадный апельсин? А, Тварь? — Джулия! — мама вздохнула. — Пожалуйста, не называй так Джейсона. В конце концов, у тебя только один брат. — На одного больше, чем нужно, — заявила Джулия и встала. Тут папа что-то вспомнил. — Кто из вас заходил ко мне в кабинет? — Только не я, папа! — Джулия зависла в дверях, почуяв кровь. |
