– Слава Богу, ты дома! – воскликнул он. – Мы беспокоились, что ты не успеешь вернуться.

Лайон кинулся к кровати. Лицо его выражали тревогу.

– Господи, Уинтерс, ей же еще рано!

– Ребенок решил по-другому, – ответил Уинтерс.

– Вы разве не видите, как она мучается? – закричал Лайон. – Сделайте же что-нибудь!

– Я делаю все, что могу, – отрезал Уинтерс в ответ, прежде чем сумел обуздать свой гнев.

Еще один спазм скрутил Летти, и ее крик вновь привлек внимание Уинтерса. Он подался вперед и попытался удержать далеко не миниатюрную роженицу. Маркиза была чрезвычайно высокого роста и довольно упитанная, к тому же она ожесточенно сопротивлялась попыткам врача.

– Она обезумела, Лайон. Помоги-мне привязать ее руки к кровати.

– Нет! – испуганно воскликнул маркиз, явно ужаснувшись такому предложению. – Я буду держать ее. Только заканчивайте поскорее, Уинтерс. Она долго не продержится. Боже, как долго это уже продолжается?

– Больше двенадцати часов, – признался Уинтерс. – Акушерка послала за мной несколько часов назад. Сама она в панике убежала, когда поняла, что ребенок лежит не так, как положено, – добавил он шепотом. –Нам остается лишь ждать и надеяться, что он перевернется.

Лайон кивнул и взял жену за руки.

– Я с тобой, Летти. Еще немного, любовь моя. Скоро все закончится.

Летти повернулась на знакомый голос. Ее глаза были тусклыми, безжизненными. Лайон продолжал шепотом ободрять жену. Когда, она вновь закрыла глаза и он подумал, что она заснула, маркиз обратился к Уинтерсу:

– Летти так трудно потому, что роды происходят на два месяца раньше срока?

Врач не ответил. Он повернулся спиной к маркизу, чтобы взять ещё одну салфетку. Его движения были порывистыми. Он с явным трудом сдерживал гнев, но когда он положил салфетку на лоб Летти, то сделал это очень осторожно.

– Помоги нам. Господи, если у нее начнется горячка, – пробормотал он.

Глаза Летти внезапно раскрылись, и она уставилась на барона Уинтерса.

– Джеймс? Это ты, Джеймс? Помоги мне, умоляю, помоги! Твой ребенок разрывает меня. Это ведь Бог наказывает нас за наши грехи, да, Джеймс? Убей ублюдка, если нужно, только освободи меня от него. Лайон никогда не узнает. Прошу тебя, Джеймс, пожалуйста.

Это убийственное признание завершилось жалобным стоном.

– Она не ведает, что говорит, – выпалил Уинтерс, как только сумел взять себя в руки. Он вытер кровь с губ Летти и добавил:

– Твоя жена бредит, Лайон. Боль завладела ее разумом. Не обращай внимания на ее слова.

Барон Уинтерс обернулся, чтобы посмотреть на маркиза, и понял, что его уверения бесполезны. Сказанного не вернешь.

Уинтерс откашлялся и сказал:

– Лайон, выйди из комнаты. Мне нужно работать. Иди и жди в своем кабинете. Я приду, когда все закончится.

Маркиз не отводил взгляда от жены. Когда он наконец поднял глаза на барона, в них была боль. Затем он потряс головой, как бы. отвергая только что услышанное, и стремительно покинул комнату,

Крик жены, звавшей своего любовника" преследовал его.

Все было кончено через три часа.