|
Флибуста невозмутимо кивнула и достала откуда-то из-под прилавка матерчатый мешок. Алина заглянула внутрь, с позволения торговки нашла, вытащила и осмотрела кольцо. Да, то самое, искомое — лев, сердце и маленькие циферки: «1» и «0». Не двенадцать? Ну, конечно же! Кольцо с дюжиной может быть только одно. А владелец этого, значит, в иерархии строителей субпространств занимает десятое место. Еще лучше, чем двенадцатое! У Алины даже перехватило дыхание. Тем не менее она с видимым спокойствием вернула кольцо в мешок к другим артефактам, опустила молнию на куртке и покопалась во внутреннем потайном кармане. Наконец извлекла плотный цилиндрик стодолларовых купюр, перехваченных резинкой для волос. Протянула деньги Флибусте и спросила: — А не скажете, где вы его достали? — А ва… ва… — ответила Флибуста. Голова торговки неожиданно отделилась от тела и упала на стол с сувенирами. Алина, так и не успев понять, что происходит, непроизвольно отскочила, дернув за собой драгоценный мешок — в этот момент она больше всего боялась, что ее и приобретенные сокровища заляпает кровью. Обезглавленное тело Флибусты рухнуло наземь, и Алина увидела высокого мужчину в черном «долговском» костюме и с коротким мечом в руках. — Повинна смерти! — спокойно сказал мужчина и снова занес меч. 3 Несколько лет своей бурной молодости Давид Роте провел в украинской спецтюрьме[1] и обзавелся там полезной привычкой просыпаться за десять секунд до того, как кто-то войдет в его камеру… тьфу, комнату. Вот и сейчас, стоило сапогам зашуршать в коридоре, как Роте уже сел на койке и включил свет. Федор Воробей, дежуривший в эту ночь на штабном телефоне, выглядел удивленным и испуганным. — Господин генерал, извините за беспокойство! — Слушаю. — Звонит Никита Грач с поста на Свалке. Говорит, что должен передать послание для вас. — Послание? — Послание, господин генерал. И голос у него такой… Кажется, там что-то происходит… — Хорошо. Сейчас буду. Через пять минут Роте уже входил в штабную комнату, а Воробей протягивал ему трубку. Роте заметил, что дежурный бледен, а его рука дрожит. — Слушаю, Никита, — сказал Роте в трубку. — Что у тебя стряслось? — Он говорит, что вы должны уходить… Связь была плохая, в трубке раздавались посторонние шорохи и шумы. Однако Никита говорил громко, и Роте по его звенящему, как струна, голосу понял, что подчиненный вот-вот сорвется. — Спокойствие, майн юнге, — воззвал генерал. — Слышу тебя хорошо. Ты говоришь, что мы должны уходить? Продолжай. — Это не я — он говорит! Говорит, что у вас остался час. Потом здесь будет орда мутантов… Не здесь, а там, у вас. Здесь она уже сейчас. — Я понял. Через час здесь, у нас, будет орда мутантов. А кто этот «он», который так говорит? — Стрелок. Он говорит, что он Стрелок. — Хорошо. Все очень хорошо. Я тебя понял, Никита. К тебе пришел Стрелок и говорит, что мы должны уходить и что через час на Базе будет орда мутантов. |
