|
— Когда людей отсюда вывозили, скотину брать с собой запрещали — здесь радиоактивное облако прошло, и все сильно фонило. Людей еще кое-как обрабатывали, обеззараживали, но коровами или собаками никто не занимался. Говорят, слепые псы в Зоне — это потомки тех еще чернобыльских собак. — Ерунду городите, — отрезал Иван Тропник — спокойный и немногословный сибиряк. — Скотину тогда не бросали, ее забивали и хоронили. Так что если и была у хозяев корова — лежит сейчас где-то в скотомогильнике. А это лось или зубр из леса забежал, да и помер… от чего-то… — Кстати, мужики, хотите анекдот? — снова заговорил Серега. — Старинный. Дед еще рассказывал. Встречаются, значит на небесах два покойника. «Привет, ты откуда?» — «Из Чернобыля». — «А отчего погиб?» — «От радиации. А ты откуда?» — «А я из Киева». — «А от чего погиб?» — «От информации». Не, ну смешно же, правда?.. И он с надеждой вглядывался в лица попутчиков. Плюмбум хмуро посмотрел на часы — он недооценил состояние дорог в заповеднике, и теперь экспедиция серьезно отставала от графика. Придется ночевать в Зимовище — соваться на ночь глядя в Зону врагу не пожелаешь. Однако заговаривать раньше времени с профессором Райкой об изменении планов он не хотел. Тем более что она ехала с водителем в кабине тягача, и совещаться с ней было просто технически неудобно. До Зимовища доберемся — там видно будет. Судя по досье, для Райки это далеко не первая ходка в Зону, кое-что должна понимать. Вот наконец впереди показалась железнодорожная насыпь, затем хорошо укрепленное здание внешнего блокпоста, досмотровая будка и шлагбаум. Плюмбум вытащил из кармана согласованное во всех возможных инстанциях разрешение, но выскочивший из будки миротворец замахал руками: — Разворачивайтесь! Дорога закрыта! Все назад! Водители заглушили моторы. Виктор совал миротворцам под нос бумаги, просил вызвать командира, но уперся в глухую стену. Парни были явно напуганы, не хотели ни документов, ни денег, а требовали только одного: гражданские лица должны немедленно покинуть Предзонник. Плюмбум отошел к машинам и с наручного ПДА попытался позвонить Алексу или Боре, спросить, не знают ли те, что происходит, но с удивлением обнаружил, что мобильная связь не работает, местные точки входа в Сеть не отзываются, но — самое главное! — не отвечает «Длань». А это уже не лезло ни в какие ворота. — Почхему стоим? — из кабины вылезла недовольная профессор Райка и подошла к нему. — Кхогда поедем? — Кордон закрыт. Наш пропуск больше не действует, — коротко доложил Плюмбум. — Видимо, что-то произошло. — Но мы дхолжны ехать. Виктор вздохнул. — Не думаю. — Не нхадо думать! Нхадо ехать! «Дура или издевается? — подумал Плюмбум. — А какая разница? Если издевается, значит дура и есть». — Мадам, — терпеливо начал он. — Во-первых, эти ребята настроены серьезно. Во-вторых, накрылась вся система мониторинга и связи, и мы теперь не знаем, что творится в Зоне. |
