|
— Помогу тебе… что? — еле выговорил он, сглотнув комок. — Воду на волосы польешь. Иначе не промыть будет, там такая корка налипла. А потом я тебе… — А… конечно, конечно. Они зашли в душевую. Алина скинула грязную одежду, оставшись в трусиках и майке, взяла кусок мыла, залезла с коленями на стул, свесила голову над душевым поддоном. — Ну… давай! Артур налил в кастрюлю горячей и холодной воды, потрогал пальцем, размешал. — Лью. У корней ее волосы были светлее, чем у кончиков, и от этого у Артура сжималось сердце. Алина безжалостно терла голову куском хозяйственного мыла, взбила на волосах крепкую пену. — Теперь смывай. Молодой физик поливал ее голову нежно и осторожно, и один раз осмелился прикоснуться к шелковистым волосам: — Вот тут еще мыло. — Спасибо. Алина обмотала голову полотенцем на манер тюрбана. — Буду теперь хозяйственным мылом пахнуть. Артур осмелился сострить: — Ничего, тебе пойдет. Сразу будет видно: хорошая хозяйка. Алина хмыкнула: — Вообще-то плохая. Ладно, набери еще воды и можешь идти, потом я тебя позову. Пока она мылась, Артур перестилал кровати и разогревал приготовленный прежними хозяевами барака ужин, прислушиваясь к плеску воды за стеной, чертыханиям и тихим постанываниям Алины — несмотря на походные условия, она явно наслаждалась купанием. Потом он тоже помылся, и они переоделись в чистую одежду, поужинали при свечах, запивая жареную картошку и окорок горячим сладким чаем. Потом Алина собрала посуду со стола, составила в мойку и включила воду. — Ты мыть ее собралась? — удивился Артур. — В холодной воде? Мы же завтра уходим. — Ну и что? Все равно не по-людски как-то будет: вломились, сожрали, что нашли, оставили свинарник. — А говоришь, плохая хозяйка. — Артур посмеялся. — Ладно, ложись, я помою. — Ты точно этого хочешь? — Ты мне жизнь сегодня спасла. Могу я сделать для тебя хоть такую малость? — Ладно, — Алина не стала больше спорить, скользнула под одеяло. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Артур помыл посуду — чего он никогда не делал дома и очень редко в общежитии, предпочитая одноразовые тарелки. Алина уже уснула. Молодой физик задул свечу, но прежде чем раздеться и лечь, постоял немного у ее кровати, послушал глубокое ровное дыхание. — Спокойной ночи, дорогая, — шепнул он. 3 Казалось, Зона вымерла. Только ветер качал голые ветви деревьев, да хорошо знакомые Никите аномалии парили над самой землей. Временами из набегавших на солнце облаков начинал накрапывать дождь, но потом облако относило в сторону и дождь прекращался. Хотя пейзаж казался сугубо мирным, Никита ловил себя на том, что чем дальше он идет, тем страшнее ему становится. Почти так же страшно, как в те часы, когда он сидел на вышке, а внизу чередой проходили адские твари. |
