– Конечно, – согласилась Эйлин.

– Конечно, – сказал Уиллис. – Тут мне приходит в голову, что не худо бы проверить, как твои дела, не появился ли Трусоватый. Но в бар обратно возвращается тот парень, что кричал на улице: «Полиция, полиция!» И говорит той психованной даме со стилетом: «Я предупреждал тебя, Грейс, этот человек из полиции». И отсюда следует, что мне придется поддерживать закон и порядок. Хотя настроения такого у меня совсем нет.

– И что же ты делал дальше? – спросила Эйлин.

Она действительно заинтересовалась. Ей никогда не приходилось сталкиваться с женщиной, у которой в руках было бы опасное оружие. Эйлин специализировалась по мужчинам. Обыкновенно она направляла пистолет в пах насильнику. Сегодня она приставила дуло к шее, в самую ложбинку под кадыком. Ствол оставил там ссадину, она заметила эту ссадину, когда надевала наручники. Но как отобрать нож у агрессивной женщины? Ее ведь не испугаешь угрозой выстрелить в пах!

– Я подошел к ней и сказал: «Грейс, у вас отличный ножик. Дайте его мне, пожалуйста».

– Это была ошибка, – сказала Эйлин. – Она ведь могла на самом деле пырнуть.

– Но не пырнула, – сказал Уиллис. – Вместо этого она повернулась к тому парню, который выбежал из бара...

– Который кричал: «Полиция, полиция!»?

– Да, и сказала: «Гарри – или как его звали, – зачем ты меня обманываешь?», разрыдалась и нож отдала не мне, а бармену, и Гарри обнял ее...

– Извините, – сказал Клинг, встал и вышел из комнаты детективов.

– О Господи! – сказал Уиллис.

– Что такое? – спросила Эйлин.

– Я забыл, – сказал Уиллис. – Он, наверное, думает, что я рассказал эту историю нарочно. Я, пожалуй, пойду поговорю с ним. Извините. Эйлин, прости.

– Конечно, – удивленно сказала она, провожая глазами Уиллиса. Она чего-то не понимала в мужчинах, с которыми работала бок о бок. Никогда. Она взяла еще кусочек пиццы. Холодный. Жаль, что ей так и не удалось рассказать о своем мужестве, решительности и ловкости в прачечной.

Такую вероятность исключать не следовало.

Карелла работал вторым детективом уже несколько лет, когда познакомился с Клингом. Если точнее, то до этого у них было шапочное знакомство: в ту пору Клинг работал патрульным. Когда Клинг получил повышение до детектива (самого младшего в команде), Карелла сразу проникся к нему симпатией. Клинг обладал такой внутренней порядочностью, которая сразу располагала к себе людей, и в его присутствии они рассказывали то, что другому полицейскому не рассказали бы.

Работа в участке могла искалечить душу. Все ваши высокие идеалы, с которыми вы взялись за поддержание закона и порядка, постепенно превращались в удел прошлого, сталкиваясь с реальностью.Вы понимали, что участвуете в настоящей войне,где хорошие парни воюют против плохих парней. А война оставляет раны, и не только на теле.

Да, работа в полиции наложила свой отпечаток на Клинга тоже. Только такой человек, как Энди Паркер, мог не волноваться на работе, потому что он не принимал ничего близко к сердцу. Паркер был самым плохим полицейским в участке, а может быть, и во всем городе.