— Подожди, — сказал Максим. — А вдруг они отравленные?

Тут и пришёл Локи. Он услышал Максимины слова и отчаянно замахал руками.

— Нет, нет, нет! Никто не будет травить! Женщины пекли, они говорят: не могут дети нести зло. Надо кормить детей, даже если они чужие, чтобы не было смерти. Ешьте, — Локи пододвинул нам тарелку.

Я подумал-подумал и взял лепёшку. Если бы Игорь захотел нас убить, он сделал бы это ещё в Старом городе. Только всё это чушь. Не может Игорь Онтов, сын ИА, быть убийцей. Ну, мошенником, может быть, но убивать… Да и за что?!

Лепёшка была вкусная, что и говорить. Я, наверное, сразу штук десять съел.

— Вкусно-то как, — вздохнула Роська.

Локи рассмеялся и тоже взял лепёшку.

Вчетвером мы быстро с ними управились. Локи вдруг стал серьёзным и сказал торжественно, подняв руку:

— Те, кто ели из одной чаши, никогда не станут врагами. Это старый обычай моря. Я никогда не предам вас. Скоро Совет Отцов будет решать, что делать. Я тоже теперь в Совете, потому что ведун. Я скажу им, что вы — мои друзья.

Речь Локи нас растрогала. Я крепко пожал ему руку, а Роська, та вообще обняла его и поцеловала в щёку, как меня тогда в конференц-зале. Ну и правильно! Локи сильно смутился и покраснел. Даже сквозь краску было видно.

— Ох, Локи, — сказала Роська, — как можно так жить? Красишь себя постоянно этой гадостью! Какой-то обманщик заморочил тебе мозги…

— Роса! — остановил её Локи и укоризненно покачал головой. — Я не знаю, что значит «заморочить мозги», но я чувствую: тебе не нравится Посланник Богов. Значит, тебе не нравится моя жизнь? Ведь он спас меня!

— Он тебя использует! — вспылила Роська.

— Рося, подожди, — сказал Максим. Он задумчиво посмотрел на Локи. Долго смотрел, Локи даже заёрзал.

— Локи, — сказал он наконец, — а у тебя кожа не болит? Ну, не чешется, болячек нет?

Локи быстро глянул на Максима и отвёл глаза.

— Ты смотришь в глаза долго, как Вождь, — сказал он глухо. — Ты поэтому узнал, что я болен? Скоро болезнь совсем заберёт меня. Я весь в болячках, красных и больших. Они рвут мою кожу. Я умру. И всё зря.

Локи уронил голову.

— Пусть, — услышали мы. — Зато мой народ вернётся к морю. Раз болезнь не остановить…

— Её можно остановить, — сказал Максим спокойно.

Я сразу понял, чего добивается Максим. Ведь кожа Локи, постоянно покрытая гуталином, не дышит, ещё бы не появиться болячкам! Он и чувствует себя, наверное, плохо. Я читал, что кожа обязательно должна дышать. Если Максим убедит его смыть краску, всё откроется, Игоря разоблачат, и мы будем спасены.

— Да, — поддержал его я, и Максим посмотрел удивлённо-обрадованно, а я торопился сказать, что придумал. Главное, не спугнуть Локи, не упоминать Игоря, а то он перестанет нам верить.

— Локи, недалеко от города есть река, да?

— Не река, озеро. Откуда ты знаешь?

— Твой отец нам сказал, ведь мы из его племени. Это не простое озеро, в нём целебная вода. Ведун Киро знал об этом. Иди на это озеро. Искупайся там три раза. Так, чтобы вся чернота с тебя сошла. Потом найди на берегу старое дерево, сорви его лист и протри все свои болячки…

— Тогда лучше траву-заживлятку, она все раны затягивает…

— Сначала лист старого дерева, а потом заживлятку свою… И делать так надо каждый день.

— Три дня, — вставил Максим.