Этого только Эгин и ждал. В тот же день, когда «Зерцало Огня» вернулось в Пиннарин под звуки флейт и победных барабанов, на его борт поднялась представительная комиссия Морского Дома, в которой, как и положено по регламенту, имел место казначей по имени Тарон окс Мар. Ему предстояло досмотреть корабль и имущество воинов на предмет повреждений и определить размеры ущерба. Под именем Тарона окс Мара скрывался, конечно, Иланаф, эрм‑саванн Опоры Вещей. Прийти лично Эгин не мог, чтобы не засветиться раньше времени перед Ардом окс Лайном. В принципе такая практика – посылать в ходе дознания своего коллегу – не всегда приветствовалась начальством, но и не запрещалась уставом.

Итак, Иланаф какое‑то время поковырялся в сломанном правом фальшборте, занося в свои бумажки какую‑то липу (в то время как комиссия, делая безмерно умные лица, выспрашивала подробности боя у команды), а потом перешел к главному. К амуниции. Нагрудник Арда, получивший в бою повреждения, тоже, разумеется, подлежал описи. И вот тут Иланаф с азартным удивлением обнаружил, что вмятины, оставленные шестопером, не имеют ничего общего с обычными повреждениями, которые наносит это оружие бронзе. Обе вмятины располагались рядом в левой верхней четверти нагрудника, служившей защитой ключицам. Иланаф прекрасно знал смертоубийственные свойства ударного оружия и, соответственно, защитные свойства любых доспехов – от магдорнских сложнонаборных кольчуг до варварских кож, обшитых любым бесполезным металлоломом. Иланаф мог поклясться, что ни бронза самого нагрудника, ни войлочный подбой не могли спасти ключицу Арда от перелома. Однако офицер «Голубого Лосося» нервно прохаживался в нескольких шагах от него, преспокойно размахивая обеими руками. Вывод был однозначный – на нагруднике лежало одно из заклятий Изменения. Разумеется, казначей, которого разыгрывал Иланаф, лишь отметил в своих бумагах «семь авров пятьдесят два аврика» и буркнул: «Следующий».

Оставалось проверить это предположение. Нагрудник был изъят под предлогом передачи в мастерские Арсенала. Ну а там уж Эгин без всякой легенды, простым предъявлением жетона, добился прямого осмотра нагрудника. Зрак Истины всегда чуял магию и в тот раз разгорелся нежным малиновым пламенем. Все. Конец дела. «Владение, злоупотребление, создание, передача, продажа, злонамеренный поиск и любые иные доказанные соприкосновения с Обращенными, Измененными и Не‑Бытующими Вещами в отсутствие отягчающих обстоятельств караются простым прямым умерщвлением виновного».

Все это Эгин знал и помнил, вся история промелькнула в его голове за считанные мгновения. Он видел дело целиком, словно вазу из желтого хрусталя или обнаженное женское тело. Но вот дальше по вазе побежали трещины, а в теле появились отвратительные изъяны.

Во‑первых, Гастрог. Допустим, делом Арда параллельно занималась Опора Писаний. Такое случается редко, но все же случается. Но что они делали, чтобы со своей стороны выйти на Арда? Они имеют своих людей в экипаже «Зерцала Огня»? Или, еще лучше, в Опоре Вещей среди подчиненных Норо, то есть его, Эгина, друзей? Или они вообще ничего не делали до того самого момента, пока он не привел приговор в исполнение и не явился на досмотр личных вещей Арда? Допустим, так. Но откуда Гастрог имел о нем такие полные сведения? В особенности о его производстве в рах‑саванны?

«Остановись, – приказал себе Эгин, как учил его некогда однорукий Вальх, наставник по логике и Освобожденному Пути, – остановись и начни сначала. Не ищи сложного там, где его нет. Ищи простоту».

Хорошо, будем искать простоту.