Потом он сказал:

— Знаешь, малышка, можешь ехать, куда хочешь — в Менсфилд или Тимбукту. Можешь жить с кем хочешь и иметь детей. Но в один прекрасный день ты вернешься ко мне. И я буду сидеть и ждать тебя.

— Можешь начать это делать прямо сейчас, а я пойду позавтракаю.

Она покинула номер, даже не взглянув на него.

Как же так, думал Деннис, они так хорошо понимали друг друга, им было весело и интересно вдвоем, они вместе пережили столько теплых моментов, и вот теперь, в последний день, вдруг поссорились.

Он подошел к окну, отодвинул штору и увидел Бетси, марширующую через дорогу к ресторану. Она шагала уверенно, гордо задрав нос, и ее круглая попка грациозно покачивалась в такт ее шагам. Ах, он мог любоваться этой миниатюрной соблазнительницей всю свою жизнь!

Какую жизнь? Что он будет делать, если Бетси уедет в Менсфилд?

Насколько он знает, у него есть два выхода.

Он может остаться «привидением отеля». Тогда охотники за привидениями съедутся сюда со всех уголков страны и будут пытаться изгнать его.

Или... Он может вернуться на ранчо.

Бетси исчезла за дверью ресторана. Деннис выпустил штору из руки и повернулся. В комнате было пусто и одиноко.

11

— Не подбросишь меня до ранчо?

Фраза достигла ушей Бетси, когда она доставала из гардероба свой чемодан. Она обернулась и застыла с чемоданом в руках, проницательно глядя на него.

Он сидел на краю кровати, укладывая сосиски в рядок на дне контейнера с завтраком. Похоже, он ни к чему из содержимого контейнера даже не прикоснулся.

— Сейчас? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Не могу видеть, как ты собираешь чемодан.

— Верю.

Ей тоже нелегко было делать это на глазах у мужчины, к которому ей хотелось приклеиться, по крайней мере, на ближайшие сто лет.

А это значит, что она тоже должна смотреть, как он укладывает вещи. Хотя то, что она увидела, трудно назвать словом «укладывать».

Обычно аккуратный и щепетильный ковбой небрежно запихнул скомканные рубашки, джинсы и носки в дорожную сумку, безжалостно сдавил ее и застегнул змейку.

Наконец сборы закончились. Деннис взял в руку свою сумку, а она перебросила через плечо свою и взяла с туалетного столика ключи.

У двери она остановилась, глянула на него, обвела взглядом комнату. В этой комнате они встретились, стали друзьями и полюбили друг друга.

— Ты забыл шляпу, — сказала она.

Деннис молча вернулся к туалетному столику, снял с зеркала шляпу и посмотрел на перья, выглядывающие из-под ленты.

— Ты хочешь забрать свое перо? — вдруг спросил он.

Ей и без того будет трудно забыть этого ковбоя.

Она покачала головой.

Деннис надел шляпу, снова взял в руку сумку, и они вышли.

За весь долгий путь до ранчо они едва обменялись парой слов. Они ехали по краю каньона, вдоль той же извивающейся по дну ущелья речушки.

Когда они оказались глубоко в горах, Бетси увидела вдалеке купола обсерватории Маккензи — местной достопримечательности, которую она не успела осмотреть. Что ж, не беда. Деннис подарил ей персональную вечеринку под звездами, и, когда ей будет лет восемьдесят, она будет мечтательно поднимать глаза к небу, искать ковш Большой Медведицы и вспоминать его. И тогда у нее будет подскакивать давление и бешено колотиться сердце.

Они проехали мимо того места, где Деннис врезался в сосну, и она вспомнила, как они сидели на камне и как она, положив голову на его плечо, изливала ему свои беды. И как Деннис хотел поцеловать ее, но не решился.

Теперь же они сидели молча, как будто вдруг стали друг другу чужими.

Наконец они въехали в ворота ранчо и направились к главным постройкам.