— Я должен идти к мадемуазель Лавуль, но предпочел бы остаться здесь с тобой. Этого достаточно, глупая, смешная девчонка?

4

Спустя два часа герцог проскользнул обратно через потайную дверь. Эме так и сидела у камина, глядя на языки пламени. Она больше не плакала, только сильно побледнела.

Пожалуй, впервые в жизни герцогу было неловко смотреть в глаза женщине, и поэтому голос его прозвучал очень резко:

— Мы уезжаем немедленно!

Эме встала. Щеки ее окрасились легким румянцем.

— Мы можем уйти отсюда? Вы уверены?

— Похоже, мы в самом деле можем уйти. Сначала я заподозрил, что это ловушка, но мадемуазель Лавуль утверждает, что де Шартр не знает о существовании тайного хода.

— Тогда откуда мадемуазель Лавуль знает о нем?

— Полагаю, она крестница мадам де Монтессон, морганатической жены герцога Орлеанского, отца герцога де Шартра. Комнаты в старой части замка традиционно служили господскими апартаментами. Его жена или любовница занимала более роскошные покои на первом этаже. Тайный ход был при этом весьма полезен. Мадемуазель Лавуль сейчас несколько обижена на де Шартра. Почти год она была его фавориткой, а сейчас это место заняла мадам де Бюффон, актриса из «Комеди Франсез».

— Значит, мадемуазель поможет нам убежать?

Герцог покачал головой.

— Нет, моя дорогая. Настолько я ей не доверяю. Она все еще влюблена в нашего хозяина и просто отомстила мужчине за неверность. — Заметив удивленный взгляд Эме, он поспешил добавить: — Я не должен говорить вам столь циничные вещи. Вы все равно не поймете.

— Одно я поняла очень даже хорошо, — тихо ответила Эме. — Мадемуазель Лавуль увлечена вами.

— Женщин всегда интересуют мужчины, которым они неинтересны, — заметил герцог.

— Но теперь у нее есть основания считать, что это не так. Разве она не очаровательна?

Герцог, тяжело вздохнув, огляделся по сторонам в поисках плаща, положил кошелек и кое-какие ценные мелочи в карман вечернего сюртука. Вернувшись в гостиную, он застал Эме на том же месте, где ее оставил.

Герцог понимал ее состояние, но счел за лучшее не обращать сейчас на это внимания. Он еще раз окинул взглядом комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и, положив руку на плечо Эме, негромко сказал:

— Мы вынуждены принять правила этой игры. Тайный ход приведет нас в гостиную, куда выходит дверь спальни мадемуазель Лавуль. Думаю, сейчас она уже крепко спит, но мы должны пересечь гостиную очень тихо. Я отпер окно, которое выходит в сад. Оно находится на высоте около шести футов. Сначала я помогу спрыгнуть вам. Постарайтесь сделать это как можно тише. И ни слова: люди скорее улавливают голоса, чем шорохи и движение. Я спущусь следом, и мы через сад пойдем к лесу. Понятно?

Эме кивнула.

— В коридоре у гостиной стражи нет, — продолжал герцог. — Она в холле внизу. С лестницы ее не видно. Мы должны быть очень осторожны.

— А если нас схватят, что тогда?

Герцог плотно сжал губы.

— Это будет весьма унизительно. Хотя де Шартр и притворяется, что мы его желанные гости, на самом деле мы пленники. Но де Шартра хорошо принимали в Англии, и сам принц Уэльский почтил его своей дружбой. Между де Шартром и мной, гостем из Англии, не может быть открытой вражды.

В глазах Эме читался откровенный страх.

Герцог посмотрел ей в лицо и сказал:

— Когда мы выберемся отсюда, то забудем обо всем, что связано с этим замком.

По тому, как изменилось выражение лица девушки, герцог почувствовал, что она поняла то, что он пытался сказать ей. Его рука все еще лежала на ее плече. Эме вдруг поцеловала его запястье. Мелинкорт почувствовал нежное прикосновение губ и, испытывая стыд и неловкость, отвернулся.