Висенте с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Она была настолько прямолинейна, видела окружающее только в черно-белых тонах, безо всяких промежуточных переходов! Однако это лишь усилило его гнев. В конце концов виновницей крушения их брака была она, а вовсе не он.

– Это была лишь мимолетная вспышка похоти, – ответил Висенте с намеренной небрежностью.

Как он и ожидал, Дженетт, предпочитающая избегать подобных выражений, покраснела, сделав при этом протестующий жест.

– Но, как же…

– Я еще могу недолго покувыркаться с тобой в постели, но безо всяких матримониальных планов с твоей стороны, – убийственно хладнокровно добавил он. – Насколько я помню, ты проявила себя там на удивление пылкой.

Выслушав эту расчетливо оскорбительную похвалу, Дженетт ударила его по щеке так сильно, что отбила руку, не испытывая при этом, впрочем, ни стыда, ни сожаления. Нельзя позволять говорить о себе подобным образом. К тому же, может быть, пощечина запомнится Висенте гораздо лучше, чем снисходительный поцелуй.

Бледная как смерть, она начала обходить его стороной. Не хватало еще потерять над собой контроль и выказать себя еще большей дурой, чем есть на самом деле.

– Ни одна женщина никогда не осмеливалась поднять на меня руку, – угрожающе произнес Висенте, преграждая ей путь к двери.

– Оно и видно, – огрызнулась Дженетт, стараясь не смотреть на алое пятно, выступившее на его гладко выбритой щеке. – Что бы я ни сделала в прошлом и как бы ни разозлила тебя сегодня, намерения у меня были самые добрые, без стремления обидеть или оскорбить. Я не заслуживаю того, чтобы обо мне говорили, как о грязи под ногами!..

– Это вовсе не так…

– И я не позволю заставлять меня чувствовать себя виноватой за попытку спасти наш брак!

– Однако два года назад ты не слишком старалась сделать это, – возразил Висенте ледяным тоном.

Единственное, что оставалось Дженетт, – это как можно лучше скрыть охватившее ее отчаяние. Она потеряла его раз и навсегда. Возврата назад нет и не будет. Он ее презирает. Но разве можно его в этом винить? Во всех бедах виновата лишь она. Однако, несмотря на все свое горе, Дженетт чувствовала, что это было не совсем верно. Действительно, с Висенте она была намного счастливее, чем ранее без него, однако их брак был далек от совершенства, и на компромиссы приходилось идти ей одной.

– Признаюсь, теперь уже, наверное, слишком поздно, – с болью в сердце согласилась она. – Но разве моя попытка была таким уж преступлением?

Внезапно дверь открылась и на пороге появилась высокая, на редкость красивая брюнетка.

– Хилари, ты уже приехала? – бархатным голосом спросил ее Висенте. – Подожди несколько минут в кабинете, я сейчас освобожусь.

Хилари?.. Хилари Флинн?.. В состоянии, близком к панике, Дженетт не обратила внимания на названное одним из репортеров имя, однако сейчас сразу же узнала популярную ведущую ток-шоу одного из развлекательных каналов.

Подобно невзрачной мышке, зачарованной королевской коброй, она чувствовала себя не в состоянии оторвать взгляд от женщины, признанной всеми не только поразительной красавицей, но и несравненной умницей. Прямые, черные как смоль волосы обрамляли совершенной красоты лицо с бирюзовыми глазами. Она была стройна и выглядела невероятно элегантно. При мысли, что, разговаривая с ней, Висенте ждал появления Хилари, сердце Дженетт болезненно сжалось. Она отчаянно пыталась убедить мужа предоставить их браку еще один шанс, а он мечтал поскорее от нее отделаться.

– А вы, наверное, Дженетт, – вступила в разговор Хилари, и не подумав выполнить просьбу Висенте. – Мы никогда не встречались, но я уже как будто знакома с вами через вашу дочь.