— Это может сделать горничная, милорд.

— Уверен, что может, — нетерпеливо проговорил его светлость. — Но я хочу отнести его сам.

На лице Фостера видно было неодобрение. Спальня леди не место для джентльмена, особенно если он направляется туда в сопровождении графина с портвейном.

— Хорошо, сэр. — И Фостер с чопорным поклоном удалился на кухню.

Пять минут спустя дворецкий вошел в библиотеку с накрытым салфеткой подносом.

— Я добавил бокал кларета, сэр. Того самого, что вы пили за обедом. Леди Тео он нравится. — Он все еще излучал неодобрение.

— Уверен, что леди Тео оценит ваше усердие. — Сильвестр взял поднос и пошел следом за дворецким. — О Господи, вы никогда не слушаете, что вам говорят! — воскликнул он, войдя в комнату Тео. — Я же сказал, чтобы вы легли в постель. А вы что делаете?

— Пью портвейн, — сонным голосом ответила его кузина. — Мне говорили, что он придает силы.

— Ну и как, вы убедились? — спросил граф, ставя поднос на туалетный столик.

Уже совсем стемнело, и он зажег свечи в канделябрах.

— Не знаю, как насчет сил, но я чувствую себя немного пьяной.

Сильвестр вздохнул. Еще немного, и она скоро будет не в состоянии его выслушать, а утром, вероятно, будет такой же упрямой и грубой, как всегда.

— Ложитесь в постель, — приказал он.

— Еще рано ложиться.

Тео встала, пытаясь сохранить равновесие. Затем удовлетворенно кивнула.

— Видите, у меня довольно крепкая голова…

Крепкая или нет, но его кузина была не вполне трезвой. Чем скорее еда перекочует в ее желудок, тем лучше.

— Лучше съесть ужин в постели, — сказал граф. И с этими словами он схватил Тео в охапку, откинул одеяло и запихнул под него кузину. Графа удивила легкость, с какой ему удалось это проделать, что ясно говорило о слабости теперешнего состояния Тео. Он сложил подушки одну на другую и прислонил ее к ним.

— А теперь, кузина, ешьте свой ужин.

Тео заморгала, соображая, стоит ли бунтовать и будет ли это полезно, вдохнула аппетитные ароматы с подноса и решила, что не стоит.

— Вам лучше воздержаться от кларета, — посоветовал Сильвестр.

— Нет! — Тео схватила его за руку, готовую убрать рюмку. — Я не могу есть без вина… и, кроме того, это мое любимое.

— Думаю, что так, — согласился Сильвестр. Тео исследовала содержимое подноса. Грибной суп, холодная цыплячья грудка, пирог со сливочным кремом.

— Вы за обедом ели другое. Я чувствовала запах молочного поросенка.

— Но вы предпочли не появляться за обеденным столом, — спокойно напомнил граф. — На вашем месте я был бы благодарен и за это.

Он придвинул стул к кровати и снова оседлал его, сложив руки на спинке.

Тео придумывала едкий ответ, но, не найдя такового, зачерпнула ложкой суп.

Портвейн оказал смягчающее действие, отметил граф, наполняя свою рюмку, которую Тео оставила на полу. Он решил подождать, пока она поест, и только потом приступить к намеченному разговору. Поэтому он спокойно потягивал портвейн и наблюдал за ней.

Под влиянием обильного обеда признаки бури быстро ослабевали. Нос Тео перестал блестеть, в мягком мерцании свечей волосы ее восстановили свой обычный блеск, а лицо утратило бледность и приобрело розовато-золотистый цвет. Ее руки и шея оставались открытыми, а кожа, казалось, светилась сама по себе. Взгляд графа перешел на ее грудь, на кружевную оборку, которая подчеркивала глубокую расселину меж грудей.

Эти ощущения отнюдь не способствовали осаде, которую он собирался предпринять. Граф быстро проговорил:

— Можете ли вы, кузина, объяснить, что заставляет вас ненавидеть меня?

Вопрос застал Тео врасплох, и она чуть не подавилась кусочком цыпленка.