Место было великолепное: парк в две тысячи акров у реки Глайм. Саре не терпелось начать строительство, и, возвратясь из Вудстока, она предложила сэру Кристоферу Рену спроектировать дворец.

Правда, Рен уже состарился, и возможно, лучше обратиться к другому архитектору? Сара слышала, что Джон Вэнбру прекрасно перестраивает замок Ховард, принадлежавший графу Карлайлу. Он шел в гору, Рен — под уклон.

— Разумеется, вашей светлости надо обратиться к Вэнбру. Он не только архитектор, но и остроумный комедиограф, — советовали все вокруг.

— Пусть покажет, на что способен, — сказала Сара, и в результате проекту Джона Вэнбру было отдано предпочтение перед проектом Рена.

Ходом строительства Сара была довольна. Но начались осложнения дома, и опять из-за Мэри, шестнадцатилетней красавицы, пожалуй, самой красивой в этой блистающей красотой семье.

После того злосчастного романа в Сент-Олбансе Сара поняла, что ее нужно поскорее выдать замуж.

С Джоном она не говорила о Мэри. Он слишком потакал дочерям и мог бы даже объединиться с ними против нее. Но нет, Сара исключала это. При ее бурных отношениях с членами семьи Джон всегда старался всеми силами примирить с нею детей. «Вы должны слушаться маму. Она лучше знает». И эти наглые девчонки — Генриетта и особенно Мэри — висли у него на шее со словами: «Папа, только ты нас понимаешь. Мы это видим!» Если бы Маль не был всецело предан жене, в семье бы возник конфликт.

Мэри оставалась мрачной, дулась на мать. Сара сказала дочери, что, будь у нее время, она поддалась бы искушению задать ей порку.

Губы Мэри скривились в презрительной усмешке, и Сара едва сдержала желание ударить ее.

Ясно, что девушку следует выдать замуж побыстрее.

Соискателей ее руки было много. Во-первых, кто не хотел бы породниться с Мальборо? Во-вторых, Мэри, несмотря на ее нынешнюю угрюмость, была очень привлекательна.

Лорд Таллибардайн делал осторожные подходы к Саре, и она была бы отнюдь не против подобной партии. Наследник графа Питерборо был определенно увлечен девушкой, лорд Хантингдон намекал, что интересуется ею. Существовали и другие, но Сара даже не принимала их во внимание. Было ясно, что выдать Мэри замуж проще простого.

Однако едва герцогиня заговаривала с дочерью на эту тему, та упрямилась.

— Не хочу выходить за того, кого для меня выберешь ты.

— Значит, намерена умереть старой девой?

— Я этого не говорила.

— Выйдешь за того, кого выберу я, или не выйдешь вовсе.

— Значит, остается только умереть старой девой, — ответила эта наглая девица.

— Лорд Хантингдон — сын графа Кромарти, — напомнила дочери Сара.

— Знаю.

— Стало быть, ты считаешь, он недостаточно хорош для тебя?

— Мне еще рано замуж — ты сама недавно говорила.

— Рано выходить за неподходящего человека.

— Не понимаю, какую роль играет здесь возраст.

— Зато я понимаю, что для меня твоя наглость.

Так у них обстояли дела. Вечно шли ссоры, к Мэри стал проявлять интерес лорд Монтимер, сын графа Монтегю.

— Лорд Монтимер весьма достойный человек, — сказала Сара.

— Потому что должен унаследовать отцовский титул?

— Тем, кто отвергает лучшее, зачастую приходится довольствоваться худшим.

— Мне еще мало лет, мама, и я не интересуюсь ни лучшими, ни худшими.

Кому только нужны дочери!

Жизнь шла своим чередом. Саре пришлось увезти Мэри в Сент-Олбанс в надежде, что вдали от двора удастся вложить немного умишка в ее глупую голову.