Мария оперлась рукой о фонарный столб, чтобы не упасть. Ее сердце колотилось так, словно стремилось вырваться из груди, голова кружилась. Зачем кому-то нужно было ее преследовать?

Ей бы подобрать юбки и бежать, но она прошла уже не одну милю, к тому же не завтракала и провела бессонную ночь, поэтому ноги почти не держали ее. Не нужно было жалеть деньги на кеб, и было глупо отправляться на вокзал одной, без Питера, но сейчас было поздно горевать об этом.

Ночь напролет Мария всматривалась в холодную тьму и думала о своей сестричке. Едва рассвело, она встала, оделась и пошла на вокзал.

Поиски нужно начать с Брирфилда. Она расспросит там всех – кто-нибудь хоть что-нибудь да видел. Такая красавица, как Мелисса, не могла бесследно провалиться сквозь землю.

Мария тяжело вздохнула. Отойдя от столба, она обернулась – молодого человека не было видно нигде. Она ждала, крепко стиснув ручку зонтика.

Прошла целая минута. Может быть, это была только игра ее воображения. Или, возможно, ей просто показалось, что она видела несколько раз одного и того же человека – ведь пальто из шотландки и шляпы-котелки не были редкостью в Лондоне. Мария вновь стала терзаться сомнениями.

Она еще раз посмотрела на дверь, куда он зашел, повернулась и отправилась дальше.

Джоко с опаской выглянул из двери магазина. Он застонал с досады – Мария Торн наверняка его заметила. Да будут прокляты эти улицы! Да будет проклята она сама! Какого черта ей понадобилось куда-то отправляться в такую рань! И какое дело вынудило ее выйти из дома до того, как он успел собраться с мыслями?

Он надвинул котелок на глаза и перешел на другую сторону улицы. Теперь она, может быть, не заметит его, если обернется назад. Мимо него прогрохотал кеб с дремлющим на сиденье кучером.

Джоко схватился за упряжь и пошел рядом с экипажем. Так он мог наблюдать за Марией Торн, не привлекая ее внимания – лошадь закрывала его от взгляда преследуемой.

Мария снова оглянулась; затем остановилась, повернулась и внимательно осмотрела улицу. Она облегченно улыбнулась.

Джоко мог бы и дальше спокойно продолжать слежку, скрываясь за лошадью, если бы Мария не свернула на Тоттенхэм Корт Роуд. Вдоль улицы густо выстроились торговые палатки, в некоторых из них торговля уже началась.

Джоко попытался повернуть лошадь на эту улицу, чтобы и дальше продолжать слежку под ее прикрытием, но тут проснулся возница:

– Эй! Ты что делаешь?

Джоко увернулся от извозчичьего кнута и с быстротой молнии скрылся за стоящим на обочине лотком, где продавали пирожки. В эту минуту он потерял Марию Торн из вида. Его сердце дрогнуло.

– Погоди, пташка, – пробормотал он, – не улетай от меня.

Если сейчас он вернется к Ревиллу и сообщит, что потерял девушку в Тоттенхэме, тот его, возможно, и простит. Ревилл не станет использовать признание против него из-за того, что он упустил Марию Торн. Даже сами легавые нередко теряют преследуемых из вида. Дьявол! Да с легавыми это постоянно случается!

Эти размышления как ни странно настроили его на другой лад. Он лучше этих проклятых легавых, он легко отыщет ее. Джоко стремглав понесся по улице, внимательно всматриваясь в спины прохожих.

Вот она! Повернула к Юстонскому вокзалу. Джоко подумал, что в карманах у него негусто, затем, усмехнувшись про себя, успокоился. В случае, если он последует за Марией Торн на поезде, Ревилл с лихвой оплатит ему все расходы. Конечно, если она собралась не в Шотландию, и у него хватит денег заплатить за билет.

У билетной кассы ему повезло. Он подождал с минуту, пока Мария Торн не выйдет на перрон, и подошел к кассе.