Эви надписала конверт в банк в Нью-Йорке, наклеила на него марку и добавила к стопке бумаг. Она сразу же отнесет чек в свой банк, внесет деньги на счет и выпишет другой банковский чек на сумму непогашенного займа. Затем отправит экспресс-почтой в Нью-Йорк на имя мистера Горовица. Все ее финансовые проблемы решатся.

Она лишится своего дома, но Эви убедила себя, что сможет жить где угодно. Пристань важнее, это средство ее существования. Благодаря ей она однажды купит себе новый дом. В нем не будет воспоминаний, которые есть в этом, но она превратит его в уютное гнездышко. Эви бросила последний взгляд в зеркало.

— Стоя здесь, проблем не решишь, — мягко сказала она себе и отвернулась.

Эви провела утро в поисках. Она просмотрела несколько объявлений об аренде в газете, но пока не хотела звонить, предпочитая прежде увидеть дома и окрестности. Эви знала, что просто тянет время, несмотря на безотлагательность ситуации, но почему-то сделать звонок было выше ее сил. Она строго выговорила себе, но это не сильно помогло. Ей не понравился ни один из домов, которые она увидела.

Был почти полдень, когда Эви приняла решение. Она сделала резкий поворот, заставив водителя машины позади себя нажать на клаксон. Бормоча извинения, Эви проехала через парковку торгового центра и снова выехала на шоссе, но в противоположном направлении.

Жилой комплекс, который она выбрала, был новым, построенным менее двух лет назад, и известен под неподходящим ему названием «Апартаменты Шале». Эви припарковала пикап у офиса и зашла внутрь. Двадцать минут спустя она стала новым жильцом квартиры 17 с гостиной, столовой, совмещенной с кухней, и крохотной прачечной, в которой едва помещались стиральная машина и сушилка, внизу и двумя спальнями наверху. Свободных однокомнатных квартир не нашлось. Она заплатила задаток, взяла два комплекта ключей и вернулась к машине.

Дело сделано. Эви сомневалась, что будет здесь счастлива, но, по крайней мере, у нее появится крыша над головой, пока она не торопясь поищет себе новый дом.

Зазвонил мобильный телефон, Роберт ответил, прокладывая себе путь в потоке транспорта на Гантер-авеню, односторонней дороге, которая делила Гантерсвилл пополам и пробегала между стоящих по соседству больших старых домов, выглядящих так, будто построены на рубеже веков.

— Думаю, она меня заметила.

— Что случилось? — спросил Роберт отрывистым тоном.

— Сначала она просто ездила туда-сюда по всему городу. Пришлось отстать, чтобы меня нелегко было заметить. Она несколько раз сбрасывала скорость, но ни разу не остановилась. Может, искала что-то. Затем въехала на скоростное шоссе, направляясь на юг в сторону Албервилля. Она была на внутренней полосе, я — на внешней. Внезапно, без предупреждающего сигнала, она свернула на автостоянку и едва не попала в аварию, совершая этот маневр. Я находился не на той полосе и не смог последовать за ней. К тому времени, как развернулся, она исчезла.

— Проклятие.

Роберт чувствовал одновременно усталость и гнев. Едва он уверился, что Эви невиновна, как она неожиданно начала вести себя подозрительно. Эви, совершенно очевидно, переживала за пристань, но у нее на уме имелось что-то еще, что она пыталась скрыть. Этим утром его охватила насущная необходимость удержать ее на весь день рядом с собой, таким образом ограждая от совершения какой-нибудь глупости. Роберт не привык, чтобы женщины отказывали ему в какой-либо просьбе, но у Эви, кажется, с этим не было никаких проблем. Она сказала «нет» с обидной легкостью.

Разъяренный, он даже попытался соблазнить ее остаться с ним и лишь утратил при этом самообладание, чего, как он поклялся, больше не произойдет. И после этого она все же отвергла его предложение.

— Я снова сяду ей на хвост, когда она приедет на пристань, — произнес мужской голос ему в ухо.