Ей больше ничего не удалось выяснить о замыслах Мерсера. Не включая мотор, он проплыл извилистым путем вокруг нескольких островов и наконец ненадолго остановился у дальней от берега стороны одного из самых больших. Ей не удалось увидеть, что он делал и делал ли что-нибудь. Если бы у нее был троллинговый мотор, она могла бы подойти намного ближе, так что он бы ничего не услышал, но такого мотора на ее лодке не имелось. Потом Мерсер снова запустил двигатель и продолжил кружить среди островов. Эви старалась уследить за ним, но все время держать его в поле зрения оказалось невозможно. Когда Мерсер в конце концов покинул острова, ей пришлось выжать из лодки максимальную скорость, на которую та была способна, чтобы опередить его и заранее достичь пристани, оставшись незамеченной.

Таким образом, у нее до сих пор не было ничего, кроме подозрений. Пока Эви размышляла, стоит ли довериться Роберту при том, что ничего существенного она не могла ему рассказать, пришла правнучка Вирджила. В этот раз она несла на бедре одиннадцатимесячную девочку, взирающую на мир широко раскрытыми глазами. Двое белоголовых мальчиков, четырех и шести лет, сопровождали ее.

— Дедушка, дедушка, — завопили оба мальчика. Они подбежали к качалке и вскарабкались на колени Вирджила с непосредственностью, наводившей на мысль, что так они поступали всю свою жизнь.

— Как дела? — спросил Вирджил, прижимая к себе два маленьких тельца. — Дал ли вам зубной врач леденец?

— Да! — закричал старший, вытаскивая из кармана ярко-красную конфету. — Мама говорит, все в порядке, так как он без сахара. Хочешь?

Судя по выражению лица, мальчик был разочарован тем, что леденец без сахара.

— Заманчиво, — признал Вирджил, — но ты сохрани его.

Эви улыбнулась, глядя на Вирджила с праправнуками, а затем снова повернулась к их матери.

— Шерри, это Роберт Кэннон. Сегодня они с Вирджилом прошли по реке. Роберт, это правнучка Вирджила Шерри Фергюсон.

— Рада познакомиться, — сказала Шерри с дружелюбной улыбкой. Она, очевидно, помнила Роберта с тех пор, как он первый раз приходил на пристань. Переместив ребенка на другое бедро, Шерри протянула руку.

Роберт потянулся, чтобы пожать руку молодой женщины, и девочка, видимо, решила, что теперь до него можно добраться. С радостным бульканьем она отпустила кофточку Шерри и, протянув обе маленькие ручонки с ямочками, рванулась вперед. Шерри в испуге попыталась подхватить ребенка, но Роберт оказался быстрее и сгреб девочку за мгновенье до того, как она покинула безопасное убежище на бедре у матери.

— Эллисон Роуз! — задохнулась Шерри, уставившись на малютку. — Прошу прощения, — извинилась она перед Робертом, потянувшись к нему, чтобы забрать ребенка, — не знаю, что на нее нашло. Прежде она никогда вот так не бросалась к незнакомцам.

Эллисон Роуз ничего не хотела знать. Она орала и, вырываясь из рук матери, изо всех сил цеплялась за рубашку Роберта.

— Все в порядке, — в его изумительном глубоком голосе теперь появились успокаивающие нотки, умиротворившие и мать, и дочь. Одна из сильных рук Роберта поддерживала спинку ребенка, в то время как его глаза улыбались Шерри.

— Я всегда умел найти подход к женщинам.

«И это не более, чем констатация факта», — решила Эви. Кровь медленными толчками билась у нее в венах, когда она смотрела на Роберта, так уютно прижимающего к себе ребенка, как если бы у него была дюжина собственных. Существовало ли что-нибудь, чего этот человек не смог бы сделать? Шерри почти растаяла под его смеющимся взглядом, а крохотная Эллисон была просто на небесах.