— Полагаю, теперь офицеры будут бороться за внимание моей девочки, — с улыбкой сообщила миссис Ногтон, наклонившись над Гейл и поправляя ее одеяло.

— Полагаю, что так, — отозвалась миссис Кардью, раздумывая над тем, как Ян отнесется к появлению такой красавицы в его доме. Ведь невозможно же отрицать, что девушка действительно необыкновенно хороша.

Вскоре Джун попрощалась и вышла из комнаты.

Миссис Ногтон продолжала суетиться вокруг Гейл и дала ей выпить успокаивающие таблетки.

— Боюсь, что вы подумаете, что я хочу побыстрее сбыть свое сокровище с рук, — ворковала мать Джун. — Но мне кажется, что Ян Далмиер действительно самый подходящий кандидат для моей девочки. Они будут прекрасной парой. Он высокий и темный, а она высокая и светленькая. Интересно, у него есть женщина? Говорят, вы давно его знаете… У него, случайно, нет невесты?

Что Гейл могла ответить на это? Она просто старалась отмолчаться, пока миссис Ногтон пела дифирамбы в честь своей дочери. Затем женщина открыла окно в комнате, выключила свет и через мгновение исчезла за дверью. Гейл испытывала чувство благодарности. Ведь Джин Ногтон так помогла ей, была так добра. Она всегда все делала правильно и, наверное, никогда не ошибалась.

Девушка осталась одна. Она надеялась, что вскоре уснет и боль в щиколотке хотя бы немного утихнет.

Мысли в ее голове все перемешались, она не могла смотреть на вещи объективно. Ей не хотелось даже вспоминать о человеке, который был ее мужем. Все ее существо занимал только Ян Далмиер, которого майор Уиллис назвал очень приятным молодым человеком.

Гейл старалась даже не думать о том, что другие женщины могли бы сделать при таких обстоятельствах. Она не могла представить никого другого на своем месте. Глупо даже думать о том, что миссис Ногтон поддалась бы такой страсти. Она просто по-другому устроена. Или Джойс Фентон… Невозможно. Она слишком флегматичная и приземленная особа. Для нее замужество — часть жизни, которую следует принимать такой, какова она есть. И играть по правилам.

Возможно, в этом-то и заключается вся проблема. Гейл не хотела играть по правилам. Да и что, вообще, это за правила? Конечно, жена должна оставить других мужчин ради своего мужа, хранить ему верность, делить с ним все тяготы жизни, любить и почитать его.

Красивые слова!.. И разумеется, она именно так и воспринимала свой брак с Биллом, когда давала клятву перед алтарем. Но если бы ее мужем был Ян, она с легкостью сдержала бы все свои обещания. Гейл боготворила его и была бы верна ему да конца своих дней. Беда в том, что она вышла замуж не за того человека. И как теперь играть по правилам, если в ее жизнь снова вернулась прежняя любовь. Общественная мораль заставляла ее проигнорировать этот факт и остаться вместе с мужем. Но как это сделать? Как? Ведь Ян Далмиер значил для нее сейчас так же много, как и раньше. Теперь же, когда миссис Ногтон начала рассуждать о возможности совместного будущего для Яна и своей дочери, Гейл познала ревность. Она знала, что не имеет права ревновать. Но тем не менее это чувство повергло ее в настоящую панику. Просто мысль о том, что молодая, красивая и незамужняя женщина может с легкостью вскружить голову Яну… Джун будет жить в замке две недели. И часто видеться с Яном. К тому же миссис Ногтон охотно поддержала идею дочери, и они обе примутся обхаживать Яна. Хотя, конечно, Джун не та девушка, которая могла бы понравиться Яну, и, вообще, он очень сейчас страдает из-за нее, Гейл, но… но вдруг он все же потянется к Джун? Вдруг обратит на нее внимание? А если и так, кто дал ей право осуждать его?

Вскоре успокаивающие таблетки начали действовать, и девушка закрыла глаза.