Она могла бы написать ему о том, что знает о его встрече с Джун Ногтон в ресторане. Можно было бы использовать это как рычаг воздействия на Билла, чтобы он поумерил свою подозрительность, ревность и собственнические инстинкты по отношению к ней. Но ей не хотелось прибегать к таким методам. Это лишь усилит неприятную атмосферу в их взаимоотношениях. Кроме того, она сама находилась в уязвимом положении. В замке назревал скандал, касавшийся ее и Яна Далмиера. Нельзя допустить, чтобы вся эта грязь запачкала Яна.

Вечером, на второй день пребывания Гейл дома, из Абердина позвонил Билл и сообщил, что возвращается в Лох-Касл.

— Как обычно случается в армии, в штабе поменяли решение без всякого предупреждения, — проворчал он. — То дело, в котором мне предстояло участвовать, находится еще в стадии разработки, и бригада еще не готова к его осуществлению. Завтра я возвращаюсь в Эдинбург. Тебе тоже лучше вернуться.

Ее сердце дрогнуло. Она не сразу нашлась что ответить. Меньше всего на свете ей хотелось возвращаться обратно в Лох-Касл к Биллу. Ее нервы были на пределе, и она не чувствовала в себе сил, чтобы снова совершить такое долгое и утомительное путешествие. Неужели она не может пожить дома хотя бы неделю. Ведь мама так расстроится. Они наметили столько всего на ближайший уик-энд. Собирались съездить к Перчинке.

Но больше всего Гейл не хотела возвращаться в Эдинбург из-за Яна. Снова подвергаться этой пытке. Жить с любимым человеком под одной крышей и принадлежать другому! Кроме того, миссис Ногтон явно нагнетала обстановку и в воздухе витало предчувствие скандала. И Джун была все еще там. Как Билл будет вести себя с ней?

— Алло, алло! — настойчиво прозвучал голос Билла. — Ты слышишь меня?

— Да, да.

— Тогда приезжай завтра. С ума схожу, так мне хочется тебя видеть.

Она сжала зубы. Гейл знала цену его словам. Подумала о Джун и сразу почувствовала легкую тошноту. Затем сказала:

— Если ты не возражаешь, Билл, то я бы предпочла остаться дома до понедельника. Я неважно себя чувствую.

Билл проговорил еще три минуты, в течение которых он выражал свое разочарование. Его огорчало не столько недомогание Гейл, сколько отсутствие жены в замке в тот момент, когда он вернется туда. Билл не любил скучать в одиночестве. Ведь он не догадывался, что в это время в Лох-Касл была Джун Ногтон. Но Гейл решительно отказалась немедленно возвращаться, и ее мужу пришлось с этим смириться.

Затем Билл рассказал жене последние новости.

— Я только что разговаривал с бригадным майором в замке. Там заварушка. Наш доблестный хозяин Ян Далмиер отправился в Лондон в министерство военных дел.

Гейл почувствовала, как кровь прилила к вискам, а потом ей внезапно стало холодно. Ян здесь, в Лондоне, так близко.

Стараясь говорить спокойно, девушка вежливо поинтересовалась:

— И надолго?

— Да нет, не думаю. Всего лишь временная работа. Полагаю, он вернется так же быстро, как и я.

Затем раздались три предупредительных гудка, и Билл сообщил, что больше не может разговаривать — слишком дорого. Он пообещал написать ей письмо.

Гейл по-прежнему перед родителями разыгрывала роль счастливой молодой жены. Весь вечер все шутили и веселились как обычно, а затем Гейл помогли подняться в ее комнату. Крис выглядел немного грустным — окулист сообщил, что мальчик может возвращаться в школу, так как с его глазом все в порядке. Он взял обещание с сестры, что она будет часто писать ему и держать в курсе событий.

Ей очень хотелось рассказать своему младшему брату о Яне. Но Гейл не могла, просто не могла с кем-либо поделиться своей тайной.