Вместе с Джойс Фентон Гейл на машине отправилась в Эдинбург. Джойс оказалась очень веселой, дружелюбной женщиной, с которой легко было общаться и почти не обязательно разговаривать, так как все время разговаривала она сама. Снова Гейл позавидовала своей собеседнице — никаких комплексов и нервных срывов. Она любила своего мужа, а тот ее. О лучшей доле в жизни женщина не могла и мечтать.

Прогулявшись по Принцес-стрит, они зашли в «Дженерс» и купили шерсть для вязания. Затем заглянули в кафе, выпили кофе.

Гейл то и дело поглядывала на замок и любовалась им. Его было видно со всех точек города. Сегодня на его стенах тонкой полоской лежал слой снега. Нарисованный на крыше красный крест зловеще выделялся среди серо-белого зимнего пейзажа.

— Он такой угрюмый, но в то же время необыкновенно красивый. Я имею в виду старый замок, — сказала Гейл Джойс. — Эти стены многое повидали на своем веку. Сначала роскошь королевского двора, а теперь раненые немецкие летчики.

Миссис Фентон посмотрела на Гейл и улыбнулась.

— Мм, — пробормотала она и добавила: — Как вам те шелковые чулки за шесть двенадцать? Понравились?

Гейл не удержалась от улыбки. Джойс даже не пыталась вникнуть в то, что говорила ей ее собеседница. Ее гораздо больше интересовали шелковые чулки, и она даже не пыталась скрыть это.

После чашечки черного кофе, выпитой в уютном кафе, Джойс и Гейл сразу стали друг другу как-то ближе и разговорились.

Джойс сказала:

— Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, миссис Кардью, если я скажу, что последнее время вы неважно выглядите. Мы все очень беспокоимся. Вы ведь, милая, не заболели?

— Нет-нет, все в порядке, — улыбнулась Гейл. — Просто личные проблемы… Вы понимаете, не все так просто бывает… иногда.

— Да, дорогая, — с сочувствием сказала Джойс. — Я понимаю. Представляете, служанка моей матери, которая была с ней больше двадцати лет, вдруг уволилась и уехала неизвестно куда.

Гейл снова улыбнулась. Как страстно девушка завидовала тем, кого заботили только шелковые чулки и потеря прислуги. Интересно, что бы сказала Джойс, если бы узнала об истории с Яном?

И вдруг Джойс произнесла вслух имя владельца замка Лох-Касл.

— Я просто восхищаюсь капитаном Далмиером! Так мило, что он предоставил свой дом для гарнизона.

Гейл заглянула в свою кофейную чашку, и ее губы сложились в загадочную улыбку.

— Да, я тоже думаю, что он очень хороший человек, — мягко проговорила девушка.

— Интересно, есть ли у него подружка? Он совершенно не интересуется женщинами из замка. Даже не смотрит.

Гейл промолчала. Скользкая тема, не стоит ее продолжать, но Джойс снова заговорила:

— Между нами говоря, мне кажется, эта маленькая воображала Джун Ногтон положила на него глаз. Она, вообще, всем строит глазки. И вашему мужу, и моему. Она просто угроза общественному спокойствию. Боюсь, Джин Ногтон совершенно не в состоянии контролировать свою дочь.

— Полагаю, сейчас сложно контролировать молодых девушек, — с достоинством проговорила Гейл, почувствовав себя вдруг умудренной жизнью пожилой матроной.

— Да, понимаю, что вы имеете в виду. Но так говорят. Если бы у меня была дочь и она себя так вела, я бы просто надавала ей пощечин.

Внезапно они обе замолчали. Все посетители кафе тоже перестали разговаривать. Зловещую тишину разрезал пронзительный звук сирены. От высокого тона к низкому… от высокого к низкому… К этому тревожному предупреждению об опасности люди уже успели привыкнуть.

— Воздушный налет, — тихо прошептала Джойс. — Мы продолжим пить наш кофе или спустимся в бомбоубежище?

— Продолжим пить наш кофе, — ответила Гейл.