Теперь я понял, зачем Ашре и Парацельсу потребовался крематор. Они просто не могли посылать родственникам тела в таком состоянии.

Минуту я просто стоял, думая о том, что оказался прав. В этом резервате люди охотились на людей.

И тут все лампы в лаборатории вспыхнули, а я едва не рухнул на пол от удивления и паники.

Эвид Парацельс стоял у той же двери, через которую вошел я. Его рука еще касалась выключателя. Было вовсе непохоже, что он только что поднялся из постели -- на нем по-прежнему был белый халат, словно находиться в лаборатории в час ночи для него дело обычное. Что ж, может, так оно и есть. Почему-то при таком освещении он выглядел более крепким и еще более опасным.

И он был ничуть не удивлен. На меня он смотрел так, словно у нас тут назначена встреча.

Первые несколько секунд у меня в голове вертелась лишь одна мысль: "Вот и полагайся на технику". Наверное, их сигнализация была основана на других принципах.

Потом Парацельс заговорил, и его высокий старческий голос прозвучал почти самодовольно:

-- Ашре заметил вас сразу. Мы знали, что вы вернетесь сегодня ночью. Ведь вы нас проверяете.

От его слов мне почему-то стало легче. Все-таки отмычка меня не подвела и не отказала. И мое оборудование по-прежнему надежно. Быть может, я лучше приспособился к существованию в виде киборга, чем мне думалось. Парацельс был явно безоружен, а у меня есть бластер, и он никаким мыслимым способом не сможет помешать мне пустить его в ход. Пульс у меня постепенно становился нормальным.

-- И что теперь?-- поинтересовался я, изображая браваду. Спецагентам полагается быть храбрыми.-- Вы намерены меня убить?

-- Я уже ответил на этот вопрос утром,-- вспылил Парацельс.-Я врач. Я не отнимаю у людей жизни.

Я пожал плечами и махнул в сторону каталки.-- Ваши слова его наверняка утешат.-- Мне захотелось уязвить доброго доктора.

Но он словно не услышал меня.

-- Прекрасный образец,-- подмигнул он.-- Его гены мне очень пригодятся.

-- Он же мертв. Какой толк от мертвых генов?

Парацельс едва не улыбнулся:

-- Некоторые части его тела еще не мертвы. Вам это известно? Они будут живы еще два дня. А потом мы его сожгем.-- Кончик его языка аккуратно прошелся по губам.

Вероятно, это должно было меня насторожить. Но я наблюдал за ним так, будто кроме него мне тревожиться не о чем. И не услышал, как за моей спиной открылась дверь. Услышал я лишь последний быстрый шаг. Потом меня что-то ударило по голове, и мир выключился.

5

Все это лишь показывает, что быть киборгом вовсе не означает вести себя так, как задумано. Киборги оказываются в беде, едва начинают приспосабливаться к тому, что они есть. Отныне они больше полагаются не на себя, а на свое оборудование. И затем оказываются в ситуации, когда им требуется нечто помимо бластера, а этого "нечто" уже нет.

Два года назад ни зверь, ни человек не смог бы подкрасться ко мне сзади. Резерваты научили меня остерегаться нападения со спины. Животные ведь не знают, что я на их стороне, и они всегда голодны. И я, чтобы выжить, научился беречь тылы. А сейчас разучился. Теперь я Сэм Браун, спецагент, киборг-стрелок. И, судя по всему, практически покойник.

Руки у меня были связаны за спиной липкой лентой, и я лежал лицом вниз в том, что некогда, пока не засохло, было грязью, а солнце меня медленно поджаривало. С трудом разлепив глаза, я увидел лишь веточку в паре сантиметров от носа. Прошло немало времени, пока я набрался сил приподнять голову и посмотреть вперед. Оказалось, что лежу я на тропинке, тянущейся через заросшее низкими кустами поле. Вдалеке за кустами виднелись деревья.

И еще слабо пахло кровью. Моей кровью. С затылка.

Болел затылок страшно, и я снова уткнулся лицом в грязь.