|
Это вообще не из их отношений. Да, конечно, она живой человек. Может устать, заболеть, быть в нервном настроении. Да, у нее, безусловно, бывают какие-то невеселые мысли, тяжелые дни и вообще свойственные любой женщине месячные колебания самочувствия и душевного состояния… Но это всегда проходило как-то параллельно с Левой, не затрагивая его и уже совершенно точно не по его поводу. Ему-то как раз она всегда была рада, открыта… С нетерпением ждала, с радостью встречала… А тут вдруг сначала: «Ой, Лева!» – а потом видите ли: «Как я устала!»
Он занес сумки, поставил букет в воду, пока она возилась в поисках подарка для него. Нашла… Подарков оказался целый ворох. Хорошие, очень хорошие презенты привезла она ему. А он загрустил еще больше. Стоял со скорбным лицом, прижимая к себе пакеты и свертки, и с тоской глядел на Нину. А та суетилась, ставила чайник, доставала шоколад и ликер и безостановочно произносила ничего не значащие слова, подобно формулировке: что вижу, то пою… Сердце его упало в живот… Или даже еще ниже. Хотя куда ниже-то?! Он вдруг бросил все подарки, резко кинулся к ней, обнял, прекратив тем самым мельтешение ее рук. Прижал к себе, уткнулся куда-то в плечо… Запах кожи, запах волос казались новыми. Оно и понятно: солнце, море, соль – все смешалось сейчас… – Нин… – зашептал он, – Нина, Ниночка… Она продолжала трепетать. Внутренне, глубоко… Она не знала, как себя вести с ним, что говорить сейчас. В подобной ситуации оба оказались впервые. И выглядели настолько неуверенно – и он, и она, что, пожалуй, вот так замереть – это было лучшее, что можно было придумать в данный момент… Потом они пили чай с шоколадом. И даже открыли ликер. Он просто пригубил, а она с удовольствием пила, не ограничивая себя… Разговора не получалось. Все опять ни о чем: – Дай сахар, пожалуйста… – Тебе еще чаю? – Как на работе? – Ой, цветы надо полить, а то совсем без меня заскучали… – Нин, это я без тебя заскучал! При чем здесь цветы?! – Он почему-то повысил голос. Она сосредоточенно ломала шоколад, облизывала пальцы и не отвечала на его эмоциональные реплики. Он резко отодвинул стул, встал, подошел к окну и, глядя непонятно куда: то ли на шторы, то ли на стекло, то ли изучая вид за окном, произнес нервно и вымученно: – Ну, хочешь, я разведусь?! Она поперхнулась… Закашлялась. Чай расплескался на стол, чашка громко звякнула о блюдце. Непроизвольно выступили слезы. Он по-прежнему стоял у окна. Она кинулась за салфеткой – вытереть глаза. Потом за полотенцем – подтереть расплескавшийся чай. Потом села и спросила: – Зачем? Он как будто не понял: – Что «зачем»? – Разводиться зачем? А вот теперь он и вправду не понял. – То есть как «зачем»?! – сам себе вновь задал вопрос Лева. И тут же ответил: – Чтоб на тебе жениться! Она уже взяла себя в руки: – То есть ты мне таким странным образом делаешь предложение? Он не уловил сарказма. Видно, настолько был занят своими собственными мыслями, настолько сосредоточен на себе, что не сразу сообразил, что говорит что-то не так, что-то не то… – Ну… Пока предложение я не могу сделать… Я же не свободен… Но если ты хочешь… Если ты скажешь… я готов… – Лева! – Она остановила поток его слов. – Лева! Ты себя слышишь? – А что? – изумился он. – Что значит – «если я скажу»? «Если я захочу»? Это твоя жизнь! – Она сделала ударение на слове «твоя». |
