Но если он намеревается убить ее уже после того, как книгу начнут печатать, это приведет только к тому, что публикация ее рукописей станет сенсацией не только года, но и, возможно, века. Об убийстве любовницы графа Сэндвича — которое, как вспомнилось Виоле, тоже было совершено в тот момент, когда та выходила из театра, — до сих пор продолжали говорить и сейчас, спустя четыре года. Если бы бедняжка Марта написала мемуары, они пользовались бы бешеным успехом. Виола содрогнулась и поспешила прогнать воспоминание о погибшей подруге.

Карета с шумом остановилась — и она тут же открыла глаза. Мистер Сэндисон спрыгнул на землю. Серебряный шнур, украшавший его фрак, искрился в ярком свете, лившемся с крыльца ее дома.

— Не выходите, пожалуйста, пока мы не убедимся, что на улице все спокойно, — сказал он, снова закрывая ее в экипаже.

До нее донесся стук в дверь и какие-то приглушенные разговоры. Карета мягко качнулась: это один из лакеев спрыгнул с запяток. Напряженные минуты тишины показались Виоле бесконечными. Затем дверца открылась — и мистер Сэндисон подал ей затянутую в перчатку руку.

— Все спокойно, миссис Уэдон. Давайте пройдем в дом, пока ситуация не изменилась.

Миссис Дрейпер стояла в дверях, оттесняя в сторону массивных лакеев Сэндисона, словно наседка, расчищающая место для своих любимых цыпляток. Когда Виола поставила ногу на холодную металлическую ступеньку, то только тогда сообразила, что на ней нет туфелек и остался всего один чулок.

Мистер Сэндисо