Чейз приблизился к Марси, которая разворачивала целлофан у стойки бара.

— Конечно, мило.

Он был полон непривычно теплых чувств к своей сестре, потому что она спасла его от непростительной ошибки. Сегодня утром она спросила, какой букет он заказал для Марси. Чейз с ужасом признался, что мысль о букете даже не пришла ему в голову.

Сейдж успокоила его, сказав, что позаботится об этом сама. Через два часа, в самый последний момент, она вернулась со свадебным букетом из белых роз и белых лилий, свежих, как дыхание ребенка. Этот букет Марси только что осторожно положила на столик у бара, рядом с подарочной корзинкой.

Очевидно, визит в цветочный магазин стал не единственным делом, которое Сейдж выполнила вместо него. Увидев радость на лице Марси, разворачивающей целлофан, он преисполнился благодарности к матери и сестре за то, что они предусмотрели это.

— Наверное, доставили в присутствии родителей, когда я ходила в парикмахерскую. Хочешь сыру? — Она протянула ему кубик швейцарского сыра, и он съел его прямо из ее рук. Внутри у него все перевернулось, когда почувствовал прикосновение ее пальцев к губам.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Новобрачные обычно проделывают это со свадебным тортом.

— Да, надо было купить торт.

— Не важно. Люблю поступать нетрадиционно. — Марси улыбнулась, но он почувствовал оттенок грусти в ее голосе. Она даже тихо рассмеялась. — Ты останешься голодным, если я буду скармливать тебе лишь кусочки. Может, разведешь огонь? И я приготовлю нам по полной тарелке. Я почему-то нервничала и почти ничего не ела за ленчем.

К тому моменту, как огонь наконец запылал в камине, она вернулась с двумя тарелками, наполненными крекерами, сыром, ветчиной, дольками яблок и груш.

Сбросив туфли и сняв жакет от костюма, Марси удобно устроилась в кожаном кресле, в котором сидела семьдесят два часа назад, как раз перед тем как сделать ему предложение.

Во второй половине дня, впервые за последние несколько дней, выглянуло солнце, что было, как хотелось думать Чейзу, добрым знаком. Однако сейчас оно уже закатилось, и небо за стеклянной стеной стало густо-лавандового цвета. Стояла полная луна, но ее свет казался холодным и хрупким.

Напротив, в доме их обволакивало тепло. Марси сияла так же ярко, как огонь в камине, решил про себя Чейз, методично опустошая тарелку. Юбка и блузка ее оказались такого же цвета слоновой кости, что и кресло, в котором она сидела. Однотонный фон лишь сильнее подчеркивал живой огонь волос женщины. Шелковая блузка дразняще облегала Марси, и все-таки была весьма скромной, невызывающей.

— Чейз?

Неуверенный голос жены заставил его оторвать взгляд от ее груди.

— А?

— Ты гадаешь, как я выгляжу без одежды?

Челюсть его отвисла, он так и сидел несколько секунд. Затем закрыл рот и усмехнулся над самим собой.

— Видимо, да, подсознательно. А осознанно я думал, как ты здорово смотришься при свете камина. Полная гармония — и цвет волос, и цвет глаз… Они такие же голубые, как и язычки пламени.

— Я не напрашивалась на комплименты.

— Я знаю.

Она отставила тарелку и взяла свой бокал шампанского, который он вновь успел наполнить. Глядя на пузырящееся вино, Марси спросила:

— Тебя вообще когда-нибудь интересовало, как я выгляжу без одежды?

И не успел он ответить, как она поспешно добавила:

— Ладно, не важно. Думаю, что нет. — Она быстро глотнула шампанского.

— На самом-то деле интересовало.

— Неужели?

— Угу.

— Когда?

— Вроде бы в одиннадцатом классе.