Колт обратился к дочери:

– Это правда, Кит? Он приходил к тебе после тех скачек, чтобы сказать, что лошадь украдена?

Кит молча кивнула и набросилась на Курта:

– Вы удовлетворены? Раньше соглашались с тем, что лошадь стала моя, а теперь не держите слово. Вы подлец, и я ненавижу вас!

К ее удивлению, Курт покачал головой и рассмеялся:

– Нет, Кит, вы меня не ненавидите. Вы просто избалованный ребенок, который привык всегда поступать по-своему. В душе вас тянет ко мне, и вы это знаете.

– Ну, Тэннер, хватит! – рыкнул Колт. – Убирайтесь! Сейчас же! Возьмите вашу проклятую лошадь в конюшне, где ее держит Кит, и проваливайте навсегда из нашей жизни!

Кит негодующе закричала:

– Ты не можешь так поступить, папа! Это нечестно!

– Возможно. Но это – справедливое наказание за то, что ты вовлекла его в пари. Я разочарован в тебе, Кит. Твоя мать права, – лаконично добавил он, – мы пошлем тебя с Мэрили в Европу в пансион. Полагаю, тебе следует научиться вести себя, как это положено леди.

Кит повернулась к Курту. Злые, горючие слезы потекли по ее щекам.

– Надеюсь, теперь вы довольны, черт вас побери!

– Я совсем не хотел, чтобы все обернулось таким образом. – Курт печально покачал головой.

Ее глаза сверкали ненавистью, его – отражали разочарование и сожаление.

Кит боялась, что он может рассказать Колту о покупке ею ранчо. Тогда отец наверняка не пустит ее в Испанию. «О мой Боже, – думала она, – ведь эта мечта – единственное, что у меня осталось».

– Уйдите, прошу, – взмолилась она. – Не кажется ли вам, что сегодня вы уже много наговорили?

Курт знал, о чем она думает, и хотел сказать, чтобы она не волновалась, но ведь она не станет слушать его. Он пошел к двери и посмотрел Колту в глаза, не боясь его запугиваний.

– Я не хочу лошадь. Пусть ею владеет Кит.

– Проклятая лошадь, – проворчал Колт. – Хотя бы ее совсем не было! Моя семья не хочет иметь с этим ничего общего.

Поняв, что Колт говорит всерьез, Курт кивнул и вышел.

Кит намеревалась выйти за ним, но Колт преградил ей путь:

– Тебе должно быть стыдно. Жаль, что я не прислушался к твоей матери, когда она говорила, что тебя надо оградить от подобных занятий – езда верхом с пастухами, бои быков! Что ты еще натворила, о чем я не знаю?

Кит любила отца и поэтому, подавив кипевший в ней гнев, прошептала дрожащим голосом:

– Прости меня.

Удрученно покачав головой, Колт налил себе рюмку коньяка и залпом выпил его. Раздавшийся внизу на лестнице звук шагов заставил их обоих насторожиться.

– Тревис, вернись! Не смей убегать, когда я с тобой говорю… – Истеричный крик Джейд отдавался эхом по всему дому.

Озадаченные Колт и Кит бросились к лестнице. Тревис, красный, взбешенный, направлялся к выходу.

Джейд рыдала:

– Он не хочет слушать! Поговори с ним, Колт. Скажи, если он встретится с этой девушкой хотя бы еще один раз, ты отречешься от него!

Тревис резко обернулся:

– Нет, лучше ты поговори с мамой! Она же губит мою жизнь! Зачем диктует мне, в кого мне влюбляться, на ком жениться? Она не хочет даже объяснить, почему так ненавидит Валери!

Колт перевел взгляд с сына на жену и внезапно почувствовал острую боль в груди.