Пока они шли, он обнял ее за плечи, а теперь повернул лицом к себе.

— Не будьте так застенчивы, — ласково проговорил он.

— Для мужчины естественно хотеть прикоснуться к женщине, которую он любит.

— Вполне допускаю.

Ее ответ, произнесенный к тому же совершенно равнодушным тоном, сбил его с толку.

— Разве вы не слышали меня? Я люблю вас.

— Мне очень жаль.

Чего жаль? Что она не разобрала его слов, или что он ее любит? Боже мой, и без того на душе достаточно скверно, а тут еще она все усложняет?

— Полагаю, вам уже не раз объяснялись в любви. Он и сам не отдавал себе отчета, какой сарказм сквозил в его словах. Но Джослин все прекрасно расслышала и разозлилась. Она собиралась отклонить это давно ожидаемое предложение так, будто посчитала его искренним. Просто вежливо отказать, не подавая виду, что прекрасно понимает, в чем он заинтересован на самом деле. Ей по-прежнему не хотелось открыто называть его лжецом, но это последнее ядовитое замечание заставило ее передумать. Пожалуй, она его немного озадачит.

— Вы бы очень удивились, узнав, как много на земле охотников за приданым, Майлз, которые клянутся в вечной любви, причем так нежно и ласково. Пространные дифирамбы, предложения руки и сердца… Их было столько, что я давно сбилась со счета.

— Вы обвиняете меня…

— Конечно, нет! — перебила она с хорошо разыгранным негодованием. — Такой милый и изысканный джентльмен, как вы, никогда не прибегнет к столь низменному способу получить состояние. Я никогда так не думала, — заверила она, потрепав его по руке. — Если я отнеслась к вашим словам с прохладцей, то только потому, что уже становится утомительным объяснять каждый раз, почему я больше никогда не выйду замуж. Но вы, конечно же, вовсе не собирались делать мне предложение, не так ли? Святые небеса, конечно, нет! В конце концов мы знакомы лишь несколько недель.

Джослин отвернулась прежде, чем Майлз успел увидеть ее улыбку, когда его обычно бледное лицо залилось ярким румянцем. Однако руку с ее плеча он не снял.

— Что означают ваши слова о том, что вы больше никогда не выйдете замуж? — довольно резко спросил он.

— Что? Ах, это… — Она ухитрилась изобразить тяжелый вздох, готовясь выпалить вопиющую ложь, которую собралась ему преподнести. — Я просто-напросто не могу этого сделать. Мой муж некоторым образом застраховался, желая, чтобы я хранила память о нем. Видите ли, я потеряю все, что у меня есть, если вновь выйду замуж. И безусловно, я не могу рисковать таким состоянием, не правда ли?

— Все? — Он был откровенно потрясен.

— Да, все.

— Но вы ведь так молоды! А если вы захотите иметь детей? Если вы полюбите наконец?

— Завещание моего мужа не запрещает мне иметь детей или любовников. Если мне захочется, у меня будет и то и другое. О, милый, я вас шокировала?

Судя по выражению его лица, так и есть. Джослин еле удержалась от смеха.

— Должно быть, вы его ненавидите, — кисло заметил Майлз. Он-то уж точно возненавидел ее покойного супруга.

— Почему вы так думаете? Он лишь пытался по-своему защитить меня, обеспечив такое положение вещей, чтобы никто никогда не смог наложить лапу на мое состояние. Ничего плохого я в этом не вижу.

— Еще бы, — буркнул он.

— Прошу прощения?

— Так, ничего. — С огромным усилием он заставил себя мило улыбнуться. — Как вы сказали, говорить о женитьбе слишком рано.