– Не важно, – прервал Джон. – Я должен спешить, здесь слишком опасно! Если меня опознают, то линчуют на месте. А теперь слушай внимательно. Когда войска Шермана вступят в город, ни шагу из этого госпиталя! Наши солдаты могут вести себя жестоко, но если станешь им помогать, то тебе не причинят зла. И к тому же я постараюсь оказаться рядом и позаботиться о тебе… – Многозначительно приподняв бровь, Джон тут же поправил сам себя: – Не я, а мы с Тревисом. Мы с Тревисом позаботимся, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Тревис? – По всему телу прокатилась знакомая горячая волна. – Он еще жив?

– Жив-здоров, а как же. И все такой же отчаянный рубака – на пару с Сэмом Бачером…

– Я не желаю слышать про капитана Колтрейна, – перебила она. – После того… – Ее голос сломался. Нет, ей не хотелось признаваться даже собственному отцу, как жестоко обманул ее Тревис.

– Я все знаю, дочка.

– Что ты знаешь? – растерянно заморгала она. Да как такое могло случиться? Откуда ему известно?..

– Я знаю, что он любит тебя, а ты любишь его. Тебе довелось увидеть его с той женщиной только потому, что он хотел вынудить тебя уехать. Он верно прикинул, что ты после этого встанешь на дыбы и на всех парах помчишься в Ричмонд. Ведь там, куда нас послали, тебе не было места, дочка. А еще мне кажется, он хотел дать тебе лишний шанс повстречаться с Натаном и окончательно разобраться в своих отношениях с ним.

– Это Тревис тебе рассказал?

– Мы с Сэмом сами до этого додумались. Тревис не из тех, кто пускается в откровения, однако я успел хорошо его узнать за это время. Если ты с кем-то рука об руку глядишь смерти в лицо каждый Божий день, ты не можешь не знать, что у него на душе.

Она не могла выговорить ни слова. Отвернувшись, Китти облокотилась на перила и смотрела на погруженный во тьму город.

– Так кто же из них двоих тебе милее? – раздался наконец за ее спиной голос Джона.

– Папа, я и сама не знаю. Натан… у нас с ним все так смешалось… да и с Тревисом тоже. Может, мне вообще стоило бы позабыть их обоих.

Отец хлопнул ее ниже спины, и от неожиданности Китти подскочила на месте:

– Может, ты и права, что продолжаешь упрямиться и не желаешь зажечь свет, а шаришь на ощупь. Я всегда говорил, что никто не бывает так слеп, как тот, кто не желает чего-то увидеть. Ну а теперь мне пора уносить отсюда ноги. Путь предстоит непростой, и я не желаю, чтобы на хвосте висела погоня.

Он крепко обнял Китти, поцеловал и повернулся было, но она, рыдая, схватила его за руку:

– Папа… а война… все и правда так плохо? Мы проиграли?

– Юг проиграл, – с удивительной горечью подтвердил Джон. – Шерман движется на Голдсборо, и у него достаточно людей, чтобы взять город штурмом, не тратя времени на осаду. Все слишком просто, дочка. И ни тебе, ни остальным горожанам не стоит пытаться бежать. Да и куда вы побежите? Война повсюду. По крайней мере, Шерман хотя бы прекратил поджоги и грабежи, вступив в Северную Каролину. Я слышал, он питает слабость к нашим местам, хотя остальным пришлось ох как несладко. Он попросту делал вид, что не замечает того, что вытворяют его солдаты, и позволял им тешиться как угодно. Генерал твердит, что Югу надо преподать урок, хотя Юг и так давно его усвоил…

– Ни с места! Ты кто такой?

Они застыли от неожиданности, увидев, как из кустов выскочил солдат в серой форме со штыком наперевес.