— Мне жаль.

— Тебе всегда жаль.

— Вероятно, да. В ванной есть одежда.

Я прошла по кривой мимо окон к слепой стене, за которой открывалась ванная, и зашла внутрь. Я захлопнула и заперла за собой дверь, зачем-то, и села напротив нее на пол.

Сидела ли я там, что-то оплакивая? Я не лью слез, помните?

Позже я поднялась и надела свежее белое белье — белую льняную майку и белые джинсы. Прямо как невеста.

Механизм моего разума бесконечно тикал. Я хотела бы уметь выключать его, но он продолжал работать. Мой разум подчиняется своему собственному разуму.

Как Джейн могла находиться тут, не прилетев в том ВЛО? Она прибыла сюда после? Как? Ее бы остановили.

И неожиданно до меня дошло.

Я застыла перед зеркалом в своих белых одеждах, уставившись на свое отражение.

Затем я отперла дверь. Я снова выскочила в комнату… но Верлиса уже не было. Его не было в комнате.

Тогда я выкрикнула в пустоту. Это все, что мне оставалось.

— Оборотни!

Я не помню, как выбегала из комнаты, не помню лифт, не помню, как пересекала сад и мост. Когда я опомнилась, я была на площади, передо мной стоял Эндрюуэст в историческом костюме, викторианском костюме-тройке, дополненном небесно-голубым галстуком.

— Привет, Лорен-Люси, — сказал он.

Я посмотрела ему в глаза и легкомысленно ответила:

— Как я рада тебя видеть.

Его глаза были полны похоти, в точности как у Верлиса.

Я не переспала с ним. Посетила ли меня мысль, хотя бы на секунду, что я могла бы? Не уверена. Это не имеет значения. Он даже не человек, в строгом смысле слова, верно? Если, конечно, и это все не ложь. Ее так много.

Я свалила после второй выпивки. Эндрюуэст, с сальной ухмылкой сказал:

— Что за черт, я же не платил за эти напитки, или платил?

Когда я снова оказалась в своем блоке у парка, случилось кое-что еще.

Я говорила, что этот блок был пуст, он принадлежал только мне с моей комнатой Сильвера и Джейн.

Но этой ночью… Я слышала как снизу что-то двигалось. Должно быть, человек… или кто-то, тщательно изображающих человека. Здесь нет диких животных, которые могли бы пробраться в дом, если не считать роботов-птиц и летучих мышей. Тогда кто внизу? Я снова вышла на улицу. Встала перед фасадом и стала разглядывать окна в поисках другой освещенной комнаты; моя едва светилась из-за гардин. И все. Я обошла вокруг, чтобы посмотреть со стороны ночного парка. Водопад шуршал как миллион бумажных пакетов, но других освещенных окон не было.

И вот я снова внутри… Здесь мне ничего не слышно. Приглушенные волны квейк-рока доносятся с площади. И больше ничего.

У меня, должно быть, начинается паранойя. Меня это удивляет?

Давайте подойдем к этому вопросу с научной точки зрения. Потому что затем я планирую бросить свои бесполезные записки. Для чего я пишу? Это мой путевой журнал?

Тогда я выбежала из ванной и выкрикнула «Оборотни!» в пустоту комнаты, потому как поняла, что случилось с Джейн. Джейн, которая была, — или не была — здесь с нами.

Все, что я уже записала, помогло мне проверить мою теорию через пережитое. Вот оно — таращится мне в лицо, а я и не обратила внимания! Но теперь у меня нет ни единого сомнения в том, что это факт.

Джейн была на концерте Верлиса в Богемии, и она прошла с Верлисом в какую-то гостиную. И Тирсо тоже там был, и ему было неловко, он одним глотком опустошил свой стакан… И, вероятно, он действительно текущий любовник Кловиса.

Но!

Те двое людей, которых я, в последствии, встретила в том домике у шоссе, до того, как мы втроем пытались добраться до аэропорта, затем столкнулись с МЕТА, и все, что случилось после, — это были не Джейн и Тирсо.