Я встала и прошла вниз по коридору принять душ. И снова там никого. Либо все они мылись по утрам, либо эти людишки с Вест Ларч ходили грязными.

По возвращению в комнаты, я отсортировала свое имущество и начала паковаться. Оставаться здесь теперь было бессмысленно. Я нашла то, что искала и не верила, что найду. И оно оказалось — или не оказалось — совсем мне незнакомым. Я возненавидела то, что узнала.

И, несмотря на это, вскрыла ли я панель и забрала ли Книгу? О, да.

Я собиралась выкинуть серебряные туфли и платье в мусоропровод. Но жизнь на субсидиях напомнила мне, что лучше их продать. Я натянула джинсы и топ и, с платьем и туфлями в сумке, вышла искать магазин вещей-в-четвертые-руки, которых в нижнем городе предостаточно.

В конце Бульвара Мейнесть закусочная под названием Гобблс. Кто-то шагнул из ее освещенного фойе навстречу мне.

— Прошу пардону. Это Вы та молодая дама, известная под именем Лорен?

Он смотрелся официально как коп в штатском. Ему достаточно было спросить мой ID, и, не назови я, он мог бы арестовать меня.

Поэтому:

— Да, — ответила я.

— Я как раз направлялся к Вам в квартиру.

— Серьезно?

— Шарффи… вы помните его? Он вон в той машине.

Я глянула в ту сторону и увидела не жуткую Ориноко Пракс, а нечто более сдержанное, гладкое, — машину более делового вида, припаркованную у тротуара. И пока я разглядывала, поляризованное стекло окно опустилось. Шарффи в кремовой однушке просунул наружу голову и одну руку и помахал мне, будто был моим самым дружелюбным, заслуживающим доверия дядюшкой.

Человек в штатском обошел меня. Обычные, раскрепощенные движения. Я не суетилась.

— Bonsoir, Лорен, ma chere. Как ты?

— Я отлично, спасибо. А ты?

— Невозможно лучше. Почему бы тебе не allezвнутрь?

Вот тут я колебалась. Он смотрел на меня своими светлыми глазами. Тогда я ответила:

— У меня встреча…

— Ничего страшного. Я задержу тебя минут на двадцать, не более. Самому нужно быть в штаб-квартире МЕТА.

Чего он хотел? Получить свое за прошлый ужин? Мне казалось, он уже с этим разобрался, предпочтя мне робота. Но дверь открывалась, а штатский уже помогал мне забираться внутрь. Что будет? Слишком быстро все происходило, не было времени для паники.

Я сидела в машине. Штатский не сел в нее. На переднем сиденье расположился водитель — человек, отгороженный от нас тонированной прозрачной перегородкой.

Машина пахла дорого, даже больше, чем Ориноко с ее водоотталкивающим мехом.

Мы медленно тронулись. Движение на дорогах было свободным, и, разумеется, ничего сравнимого с калибром этого автомобиля на глаза не попадалось.

— Мы пару раз объедем квартал, Лорен, если ты не против. Я просто хотел поблагодарить тебя, — я повернулась и посмотрела прямо на него. — Да, — сказал он, — Я знаю. Я не был с тобой абсолютно честен. Но ты блестяще вышла из положения. Ты содействовала нам как soldat en combat.

— Как что?

— Pardonez. Настоящий солдат, скажу я. Не каждый из отобранных нами был столь же надежен, или столь храбр. Или столь здравомыслящ. Мда, набралась у нас кучка трусов и сталкеров, — Он чмокнул губами. — Ну, и ты ведь не совсем такого ожидала?

Он знал все. Все?

Возможно, он прочел мои мысли, возможно, чип на внутренней стороне его глазного яблока мог иногда анализировать чужое сознание; паникеры говорили, что так бывает.

— Очевидно, что каждый из нашей команды дает нам полный отчет.

— Тогда тебе все известно.