Захлебываясь слезами я, до боли в глазах, вглядывалась в беснующиеся волны. Ударил гром, сверкнула молния, разрывая ночь напополам, и в ее голубоватом свете я увидела темный силуэт, вынырнувший из вод в ста футах от кормы.

Это был драх!

Фыркая и отплевываясь, он боролся с волнами, то появляясь на гребне, то падая в глубину. А с палубы юмати уже спускали шлюпку, надеясь спасти своего капитана.

Эйдена нигде не было видно.

"Только не это! — подумала я, холодея от страха. — Только не это!"

Я не верила, не могла поверить, что он погиб! Вот так нелепо, так глупо — разве так должна закончиться его жизнь? Неужели это конец?!

— Смотрите!! — закричали сразу несколько голосов.

Я смахнула с лица мокрые пряди. Вокруг темной фигуры Рейхо, покачивающейся на волнах, расплывалось странное красновато-золотистое сияние.

— Огненный змей! — охнул кто-то, и несколько десятков нидангов подхватили этот крик: — Огненный змей!

И он появился. Возник из темной морской глубины точно яркий луч света.

Длинное, гибкое тело мелькнуло под толщей воды. От него исходило сияние, похожее на искры огня. И чем ближе змей поднимался к поверхности, тем ярче становился огненный шлейф, неотступно следующий за ним. Еще мгновение — и древнее существо, прекрасное, как сам морской бог, возникло на поверхности, разогнав тьму своим светом.

— Король нидангов! — благоговейно зашептали юмати, бросая оружие и опускаясь на колени.

"Король нидангов? — в моем воспаленном мозгу все мысли спутались, я не могла ухватить ни одной. — Разве это не Эйдена короновали против воли Амидарейна?"

Между тем, морской змей с сияющей огненной чешуей и развернутыми веером плавниками кружил вокруг драха, постепенно сужая дистанцию. У Рейхо не было ни единого шанса, и поняв это, я не выдержала и закрыла глаза.

Сильный порыв ветра ударил мне в лицо, заставив покачнуться. Я поняла, что надо спускаться, или меня просто сорвет отсюда. Но как?! Пальцы отчаянно цеплялись за пеньковые выбленки, платье облепило дрожавшее от холода тело, а глаза неотступно следовали за огненным силуэтом, который то появлялся, то исчезал в волнах.

Если на палубе Рейхо имел неоспоримое преимущество в силе, то, упав за борт, он его потерял. Водная стихия была вотчиной морских змеев, а вот для драха она могла стать только могилой. Он с трудом удерживался на плаву, волны то и дело накрывали его с головой, лишая воздуха, и кидали из стороны в сторону, точно живую игрушку.

Я увидела, как огненная лента обвилась вокруг темного силуэта. Голова морского змея поднялась вверх на несколько футов, будто он хотел рассмотреть свой улов. Рейхо взревел — даже сквозь бурю до меня донесся его бешеный рык — а потом вдруг ударил когтистой лапой прямо в нежное горло соперника, не прикрытое защитной чешуей.

Огненные кольца сжались, над бушующим морем раздался предсмертный вой — и оба врага, сплетясь в смертельном объятии, исчезли в беспросветной глубине…

Волны в последний раз с силой ударили друг о друга, поднимая вверх клочья пены, откуда-то издалека донеслись раскаты уходящего грома, небо прошила молния, и на том месте, где только что разгорелась схватка, не осталось ничего живого…

На один бесконечно долгий миг, словно растянувшийся на целую жизнь, я забыла, что нужно дышать. Мое сердце сжалось, пропуская один удар, трепыхнулось раненой птицей и упало куда-то вниз. Палубу накрыла звенящая тишина.

Имперцы и ниданги застыли в нелепых позах. Одни прегнулись через фальшборт, вглядываясь в океан, другие, как и я, вылезли на ванты. Все думали лишь об одном: кто покажется на поверхности? Кто останется победителем в этой схватке? Казалось, даже буря замерла на мгновение. Штормовой ветер сменился на бриз, а сплошной ливень перешел в моросящий дождь.