Ей это не понравилось. Но она не спросила Марию, где ключи. Через некоторое время, когда служанка удалилась, послышались мужские шаги и вошел Дарес.

— Здесь нет ключа, — сказала она и покраснела под его насмешливой улыбкой, когда он механически опустил взгляд на замок.

— Да, боюсь нет. Но это не важно. Никто из нас не попытается побеспокоить другого.

Она покраснела еще больше:

— Я предпочла бы ключи, если вы не возражаете.

— Я же сказал, что их нет. Их потеряли гости, давно.

— Очевидно, можно сделать другие?

Он хмуро посмотрел на нее.

— Это что, так важно? — слабая усмешка коснулась его губ. — Я вас уверяю, что вам нечего бояться меня. Она промолчала, и он добавил:

— Подоприте дверь стулом… так делают обычно женщины, не так ли?

— Вы, кажется, знаете, — ответила она. — Наверное, от вас иногда закрывались таким образом, — добавила она со злостью, а его черные брови приподнялись.

— Моя дорогая, если я захочу попасть в комнату, маленький стульчик меня не остановит.

— В таком случае мне нужны ключи, — быстро сказала она и сразу же крепко закрыла рот.

— Ваша комната последняя, куда я захочу попасть, — сказал он с презрением и в следующий момент, хлопнув дверью, ушел, оставив ее стоять посреди комнаты с горящими щеками, с дрожащим от ярости телом.

Еще одно оскорбление вдобавок ко всему остальному. Он заплатит…

Глава третья

Тони и Джулия загорали на пляже. В дрожащей от жары дали виднелся изящный белый катер, который вез с острова Кос Маргариту и ее мужа. Тони смотрела на катер, а Джулия раздраженно говорила:

— Интересно, почему Дарес не взял нас с собой?

— Греки нечасто выводят в свет своих женщин.

— Но Дарес наполовину англичанин. Наша мать осталась вдовой, когда ему было только два года, а через год она снова вышла замуж.

— Значит, Дареса воспитывали, как грека? — спросила Тони и, не дожидаясь ответа, добавила: — Вот поэтому он больше грек, чем англичанин… На самом деле я никогда не считала его англичанином… и именно поэтому он не взял нас с собой.

Это было не совсем правдой. Дарес не просил Тони сопровождать его на Кос, а потому не предложил и своей сестре.

Джулия заерзала, и Тони напряглась, не зная, чего ожидать. Джулия пробыла с братом неделю, прибыв из Афин, как только в июне начались ее каникулы. Приблизительно с третьего дня своего пребывания она иногда стала кидать на Тони странные взгляды. Выглядело так, как будто она колебалась, признавать Тони своей новой невесткой или нет.

Она посмотрела на Тони с каким-то напряжением и наконец неестественно быстро спросила:

— Тони, как ты думаешь, можно ли встречаться с парнем до замужества?

Взгляд Тони упал на обручальное кольцо на пальце Джулии. Она получила его меньше, чем месяц назад.

— Я не знаю, что тебе ответить на это. В моей стране это не очень важно, но здесь… Ну, греческие девушки не имеют парней до замужества, не так ли?

Лицо Джулии слегка покраснело.

— У меня есть друг в университете. Его зовут Костас.

Джулия, не глядя, подняла камешек и подбросила в руке. Казалось, что она более чем смущена.

— Стефан знает о нем?

— Нет, я не посмею сказать ему!

— Дарес… и твоя мать? Они знают? — Джулия кивнула и еще больше покраснела. — Они знают о Костасе, но, конечно, не знают всего.

— Всего?

Тони почувствовала, как екнуло сердце.