Она попыталась плыть сама к краю, но рука крепко сжимала ее, как стальной обруч, повернув на спину и помогая плыть, а затем бесцеремонно подтолкнула к краю бассейна.

– Прекратите! – задыхаясь и махая руками, попросила она. – Вы делаете мне больно!

– Делаю вам больно! – раздраженно повторил он.

Его одежда насквозь промокла.

– Неужели вы настолько глупы, что отправляетесь в бассейн, совсем не умея плавать? Я беру обратно свои слова по поводу русалок. Вы похожи сейчас на мокрого жалкого котенка!

Она хотела было возразить, но передумала. Ведь он прыгнул в бассейн в одежде, чтобы спасти ее!..

– Как мило с вашей стороны! – сказала она. – Но вы ошиблись, я хорошо умею плавать. Сама не знаю, что на меня нашло.

Хотя она знала, почему забыла все правила, как держаться на воде. Просто ее как током ударило, оттого что она узнала его – мужчину с приятным голосом.

Ведь это сам Гидеон Берн – кинорежиссер, лауреат премии «Оскар»! В прошлом году она видела по телевизору награждение. С такой внешностью – высокий рост, смуглый цвет лица, пронзительный взгляд темно-серых глаз – он мог бы стать популярным артистом и на сцене, и в кино. Но он решил реализовать себя как кинорежиссер.

– Тогда остается только предположить, что вы просто потеряли чувство равновесия. Такое иногда случается, – сказал он насмешливым тоном, сажая ее, наконец, на бортик.

Он взволнованно провел рукой по темным мокрым волосам.

Придя в себя, она подумала, что выглядит не очень привлекательно: светлые волосы растрепаны, а купальник-бикини слишком сполз и обнажил грудь.

Она быстро встала и направилась к шезлонгу, где лежал оставленный ею халат. Одевшись, она мгновенно согрелась и почувствовала, что теперь способна объяснить свое поведение.

– Я хотела бы извиниться, мистер Берн, – начала она.

– Вы знаете, кто я? – резко спросил он, обернувшись и посмотрев на нее холодным взглядом.

– Конечно, – ответила она мягко. – Разве вас не знают все?

Она продемонстрировала бы свою явную оторванность от артистического мира, если бы не узнала Берна. После оглушительного успеха его фильма в прошлом году все газеты были заполнены его фотографиями и статьями о нем. Надо признаться, обычно на газетных снимках он выглядел сердитым, совсем как сейчас, подумала она. В то же время ей пришла в голову мысль, что, возможно, он не любит, когда его фотографируют, как и многие другие кинорежиссеры, считающие, что работа важнее личной жизни. А может быть, он просто редко улыбается…

– Я как-то не задумывался над этим, – пробурчал он, вставая.

Его черные брюки и светло-серая шелковая рубашка промокли насквозь и плотно облегали мужественную фигуру – широкие и сильные плечи, плоский живот, узкие бедра. Наверное, он чувствовал себя неловко, как и она. И все из-за того, что ему показалось – она тонет в бассейне!

– Вы преуменьшаете свою популярность, мистер Берн, – быстро ответила она. – Я думаю, вам надо немедленно снять мокрую одежду, иначе вы можете заболеть пневмонией!

– Невероятно… в такой тепличной обстановке!

Он расстегнул мокрую рубашку, обнажая широкую грудь, покрытую темными волосами, и, бросив ее на кафельный пол, начал снимать брюки.

Она опешила: конечно, ей уже двадцать два года и она не наивная девчонка, но чтобы у нее на глазах спокойно раздевался совсем незнакомый мужчина – такого еще не случалось!

– Ах да, у дяди Эдгара есть халат в раздевалке, – нашлась она, – сейчас принесу его вам.

Она торопливо пошла за халатом.