Она наклонила голову, как бы в знак благодарности, и сказала:

– Было очень благородно с вашей стороны прыгнуть в воду, чтобы спасти меня.

– Когда вы узнаете меня немножко лучше, Мэдисон, то поймете, что доброта не присуща моей натуре! – резко возразил он.

Теперь она поняла, насколько Берн суров и мрачен. Такие люди редко улыбаются. Но, слава богу, не придется узнавать его «немножко лучше», их пути разойдутся сразу после уикенда.

– А, кроме того, – добавил он насмешливым тоном, – вы не нуждались в том, чтобы вас спасали!

Да, конечно, она не нуждалась в спасении. Но как бы там ни было, он совершил благородный поступок, прыгнув в бассейн прямо в одежде, чтобы помочь ей.

– Пожалуйста, дайте мне знать, если окажется, что ваша одежда порвана или испорчена, – спокойно предложила она. – Я буду рада помочь, чем могу.

– О! Не беспокойтесь! Но может быть, я обращусь к вам за помощью, если понадобится. Скажите, у вас натуральный цвет волос?

– Что?..

Мэдисон была просто ошарашена столь неприкрытой грубостью.

Ее прямые и длинные, почти до пояса, волосы цвета меда после мытья становились светлыми, похожими на спелые колосья. И, конечно, они у нее были натурального цвета, как и зеленые глаза и золотистый цвет кожи.

– Возможно, вы никогда не меняете цвет волос? – вызывающе добавил он, даже не извинившись за такой бестактный вопрос, глубоко задевший Мэдисон.

– Да, я не крашу волосы, – резко ответила она, хмуря брови.

По всему было видно, что Берн относится к ней с антипатией. Но ведь он совсем ее не знает! Возможно, он просто раздражен тем, что зря испортил костюм, бросившись в бассейн.

– Я так и думал, – внезапно кивнул он.

Пожалуй, не стоит больше забивать себе голову мыслями об этом грубияне. Хотя он – один из самых известных в мире кинорежиссеров, она не хочет больше общаться с самым холодным и грубым из всех мужчин, которых Мэдисон встречала в своей жизни…

Ей нестерпимо хотелось сбежать от него и принять горячий душ.

– Если не возражаете, я пойду в свою комнату и приму душ перед обедом, – вежливо сказала она.

Берн пристально и вызывающе посмотрел на нее.

– А если я возражаю? – спросил он, растягивая слова.

Проигнорировав очередную грубость, Мэдисон повернулась, собираясь уйти. Возможно, именно так надо вести себя с такими, как он, если они не ценят вежливого обращения.

К ее удивлению, Гидеон улыбнулся. Его лицо сразу преобразилось: вместо суровой холодности оно излучало дружеское тепло. Мэдисон постаралась убедить себя, что сейчас он выглядит более доступным. Ей было приятно, что он наконец-то улыбнулся.

– Мэдисон Макгир, может быть, мы пообщаемся с вами еще, когда вы освободитесь? – тихо спросил он загадочным тоном.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Мэдисон. – Очень приятно было встретить вас, мистер Берн.

– Обманщица, – услышала она за спиной его мягкое поддразнивание.

Остановившись, Мэдисон медленно обернулась.

– У меня нет привычки обманывать, мистер Берн…

– Мне кажется, я просил вас называть меня Гидеоном, – сурово напомнил он.

Она нахмурилась.

– Возможно, вы и просили меня, мистер Берн. – Как трудно подобрать слова, чтобы достойно ответить этому высокомерному задире! – Но…

– Ах да, ведь нас официально не представили друг другу, – сказал он с иронией.