Медленно, ступенька за ступенькой, она начала спускаться, пока не оказалась наконец на твердом каменном полу. Скроуп стоял в нескольких ярдах поодаль, держа фонарь высоко над головой.

В широком круге света, отбрасываемом фонарем, виднелись небольшой коридор и вторая дверь. Она казалась еще толще той, через которую Элиза только что прошла. В тяжелом железном замке торчал массивный ключ.

Повернув ключ, Скроуп потянул на себя дверь. Затем отвесил полупоклон, жестом приглашая Элизу войти.

— Ваши покои, мисс Кинстер. Боюсь, не совсем то, к чему вы привыкли, но вам придется провести всего одну ночь в этом спартанском обиталище.

Скроуп поднял фонарь, осветив маленькую комнатку за дверью. В убогой, скупо меблированной клетушке площадью примерно в тридцать футов помещались узкая кровать и покосившийся умывальник. На стене висело крохотное зеркальце. На каменном полу возле кровати лежал потертый коврик. В углу стояла небольшая ширма, за которой, должно быть, скрывался ночной горшок.

Единственным достоинством комнаты была царившая в ней чистота. Женевьева толкнула пленницу к двери. Ступив на порог, Элиза повернулась к Скроупу. Охваченная не столько страхом, сколько гневом, она не желала показывать наемникам свои чувства.

— Могу я хотя бы получить свечу? — с достоинством произнесла она.

Скроуп на мгновение прищурился. Казалось, он прикидывал, может ли свеча помочь пленнице бежать. Наконец он перевел взгляд на лестницу, где на самом верху, в дверях кухни, стоял Тейлор.

— Зажгите свечу и принесите сюда подсвечник.

Вновь повернувшись к девушке, Скроуп кивнул в сторону комнаты.

Надменно вскинув голову, Элиза вошла в жалкую каморку. Подойдя к кровати, она развязала ленты и сбросила с плеч грубую накидку, в которую ее обрядили наемники.

В дверях показался Тейлор с подсвечником, в котором горела единственная свеча.

— Благодарю вас. — Элиза взяла подсвечник и с презрением посмотрела в глаза Скроупу: — Вы можете идти.

Скроуп сжал губы — неприкрытое оскорбление достигло цели.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Элиза прислушалась к удаляющимся шагам, затем поставила свечу на край умывальника, уселась на кровать, сцепила руки на коленях и уставилась на дверь. На толстую деревянную преграду, отделявшую ее от свободы. Лишь через эту дверь можно было выйти из подвала. Из свеже отстроенного подземелья, в которое ее заключили.

Да, Джереми непросто будет вызволить ее отсюда, но она уже успела убедиться в его находчивости и изобретательности. Карлинг показал удивительную храбрость и решительность, чего она никак от него не ожидала. «Не стоит отчаиваться раньше времени», — твердила себе Элиза. Но сомнение уже запустило в нее свои когти. Возможно, Джереми даже не знает, где ее искать.

Элизу терзала неизвестность, и это было мучительнее всего. В подобном положении людей спасает слепая вера, но Элиза едва ли была способна довериться безоглядно кому бы то ни было.

Кулон у нее на груди внезапно потяжелел, натянув цепочку. Нащупав камень сквозь тонкий шелк сорочки, Элиза робко шепнула себе, что она не одна на свете.

И попыталась в это поверить.

Ровное пламя свечи давало иллюзорное тепло, и Элиза испытала чувство, похожее на благодарность. Сжав в пальцах кулон и устремив взгляд на дверь, она замерла в ожидании.

Приняв скучающий вид, Джереми прислонился к ограде здания на Ниддери-стрит неподалеку от того дома, куда вошла Элиза и ее похитители. Будто поджидая приятеля, он обвел глазами ряд новеньких домов на противоположной стороне улицы. Наверняка наемники неспроста выбрали это место.

От Кобби и Хьюго он слышал и о большом пожаре, и о последующей застройке города. Сопоставив эти сведения со зрелищем, представшим его глазам, Джереми подумал о великолепной возможности, которая открывалась перед ним.