— Элма, — мягко окликнул он.

Приняв сочувствие в его голосе за проявление жалости, она обернулась и тоном обвинителя выкрикнула ему в лицо:

— И вот еще что. Я упомянула изголодавшегося по любви человека не потому, что считаю себя таковой. Это вы изголодались по любви! — Она понимала, что опять сказала нечто, о чем лучше было бы промолчать, но ее бесила мысль, что в глазах Крейтона она была всего лишь одинокой неудовлетворенной клушей, а не самостоятельной и уверенной в себе современной женщиной. — Вы сами проговорились. Вам нужна женщина. Мне бы следовало обходить вас за милю. Я не глупая девчонка, мне хорошо известно, что мужчинами управляют гормоны. Я знаю…

— Так что же вы знаете, Элма? — спросил он, и она почувствовала его невероятно сильные пальцы на своих запястьях.

Глаза ее широко открылись. До тех пор, пока она не ощутила прикосновения его рук и не услышала обращенного к ней вопроса, в котором явственно ощущалось предостережение, Элма и не подозревала, что глаза ее полны слез.

— Расскажите же, что вы знаете, — повторил он настойчиво. — Насколько я изголодался по женщине? Настолько, что моя сексуальная неудовлетворенность заставила меня привести вас сюда на берег, чтобы на этих вот камнях грубо овладеть вами? Вы ведь об этом подумали, не так ли?

Элма чувствовала, как в ней растет решимость. И понимание, заставившее ее сделать шаг навстречу. Глядя в эти глаза, отсвечивающие, как ледник на солнце, она в первый раз осознала до конца, насколько сильно обаяние Крейтона. И насколько она сама становилась слабой, попав в поле, излучаемое им. Если этот человек что-то решил в отношении нее, ей его не остановить.

Она моргнула несколько раз, борясь с предательской влагой в глазах.

— Вы… вы… — выдохнула она совершенно сломленная, — вы делаете мне больно, Крейтон.

Что не было чистой правдой. Его руки держали ее крепко, но мягко, даже нежно. Однако она чувствовала нараставший в мужчине гнев и была уверена, что секундой раньше секундой позже, но он начнет сжимать ей кисть все сильнее.

— Вы даже и понятия не имеете, что значит боль, дорогая. — В его шепоте звучала прямая угроза. Процедив сквозь зубы какое-то проклятие, он заломил ей руку за спину, заставив Элму прижаться к нему, и эта пытка показалась ей мучительной до сладости. Его запах проник ей в мозг, обволакивая сознание. — Черт возьми, Элма, — продолжил он дрожащим от гнева голосом, — мне все труднее и труднее дается не замечать невинности, которой вы так бравируете…

— Бравирую? — Странное слово слетело с ее губ, как эхо. Элма не была даже уверена, произнесла ли она его или только подумала.

— Согласен! Вы прекрасны. Лучше, чем любая из женщин, с которыми я сталкивался за эти пять лет! — выкрикнул он на одном дыхании.

Неспособная сформулировать хотя бы простенькую мысль, Элма промолчала.

— Мак был прав. Мне нужно утешиться женским телом, — жестко произнес Крейтон. — С момента смерти жены у меня никого не было. — Он замолк на секунду, и Элма всем существом почувствовала, как он сейчас напряжен, как гулко бьется его сердце. — Но беда в том, что я не хочу никого, кто бы занял ее место в моей жизни. Мне нужно только, чтобы кто-то немного согрел мою постель. И все. Когда вы, зная все это, ответили согласием на мое предложение прогуляться, мне показалось, что это означает смену вашего отношения ко мне. Вы ведь решили подарить мне это тепло, не прося ничего взамен, кроме собственного сексуального удовлетворения, ведь так? — Его лицо приблизилось, а полураскрытые губы манили ответить согласием. — Скажите же «да», Элма, — уже откровенно молил он.