В глаза больно ударил мерцающий свет то ли свечи, то ли тусклой лампы. Джоли испуганно наблюдала за огнем, а сердце ее билось так сильно, что казалось, будто его стук слышно далеко за стенами камеры. Вдруг до нее донеслось:
— Джоли?
Она уже готова была бежать сломя голову, когда вдруг поняла, что голос женский, и в самый последний момент выронила осколок стекла, который разбился вдребезги о грязный каменный пол.
— Нан?!
Долгожданный свет двинулся в сторону Джоли.
Та все еще была в столбняке, однако жизнь начала постепенно возвращаться к ней.
— Все в порядке, Джоли, — немного дрожащим голосом сказала Нан, оглядывая узкую маленькую камеру, где ее тоже держали в заключении. — Теперь ты в безопасности.
Джоли дрожала так сильно, что подгибались колени. Она, спотыкаясь, прошла мимо Нан вон из этой комнаты, где пахло крысами, плесенью и смертью. С трудом добравшись до противоположной стены, Джоли прислонилась к ней, глубоко дыша, чтобы удержаться от рыданий или истерических воплей.
— Даниель знал, что я здесь, — после долгого молчания сказала Джоли. — Он знал!
Нан кивнула, беря ее за руку и ведя к каменным ступеням лестницы, ведущей из подвала.
— Он прискакал к нам с Вереной, считая, что я знаю, где тебя искать.
— А что с мистером Дженьюэри, что с Блейком…
Яркий квадрат света ожидал Джоли и Нан наверху лестницы.
— Когда Даниель примчался с начальником полиции и добровольцами, Айра Дженьюэри и Блейк Кингстон вскочили на лошадей и дали деру. Твой муж и остальные погнались за ними в горы.
Джоли была едва жива от слабости, но все же прошептала:
— Как, в темноте?
— Нет ничего опаснее, чем могила, все остальное — пустяки, — ровным голосом ответила вдова Джо Калли.
Джоли довелось испытать много невзгод, но она была полна решимости при всех обстоятельствах оставаться сильной. Вслед за Нан Джоли прошла в гостиную, где пахло трубочным табаком и дешевым ромом.
Нан огляделась и вздрогнула, потом тихо сказала:
— Даниель велел нам оставаться здесь и ждать его возвращения. Но мне кажется, Джоли, что я здесь не вынесу. Давай лучше запряжем один из экипажей мистера Дженьюэри и поедем к тебе домой.
Джоли не более Нан хотела оставаться в этом доме, но ее план несколько отличался от намерения Нан.
— Конечно, вы можете поступать как вам угодно, миссис Нан Калли, — официальным тоном заявила Джоли, — а я собираюсь последовать за своим мужем и посмотреть, все ли с ним в порядке.
У Нан от изумления глаза полезли на лоб, затем она сощурилась.
— Порой бывают минуты, миссис Бекэм, когда я начинаю терять терпение, общаясь с вами, — сказала она, четко выговаривая каждое слово. — Сейчас не время проявлять свое упрямство или свою глупость. Ничто бы не устроило так мистера Дженьюэри, как сцапать вас снова и использовать в качестве оружия против Даниеля!
Джоли было нелегко признать правоту подруги, поскольку каждая клеточка ее требовала сесть на первую попавшуюся лошадь и мчаться вдогонку за Даниелем. Но она лишь кивнула, соглашаясь с Нан.
Нан умело правила коляской Даниеля, а Джоли покорно устроилась на заднем сиденье и переваливалась из стороны в сторону в такт качаниям легкого экипажа. Ночь была темной и холодной, шел снег, но Джоли ничего этого не замечала. Все ее мысли были сейчас о Даниеле, а ее сердце было с ним там, в горах.
Джоли немного оживилась только тогда, когда показались огни фермы Даниеля. Едва она переступила порог кухни, как ей навстречу с криком облегчения бросилась Мэри. Она крепко обнимала и целовала невестку.
Глаза Джоли наполнились слезами, но в голосе ее прозвучал вялый упрек:
— Это кто же разрешил тебе встать с постели, Мэри Бекэм?
Мэри чуть отступила назад, чтобы оглядеть Джоли. |