— Дотер и я умоемся на улице под колонкой, — голосом, лишенным каких-либо эмоций, заявил Даниель.

Пока ее муж и парнишка умывались, Джоли снова быстро сбегала в кладовую и принесла провизию. Пойманная Дотером рыба издавала вкусный запах, жарясь на сковороде, когда мужчины вернулись в дом. Дотер шутливо ткнул Даниеля под ребро острым локтем.

— Посмотри, миссис Бекэм помылась и стала ничего, а Дан’л? — И состроил такую рожицу, словно сам принимал в этом участие.

Едва мужчины уселись, Джоли быстро накрыла на стол. Вытащила ухватом из печи горячие хлебцы и высыпала их на большую тарелку, порезала морковь и подала подрумянившуюся рыбу, поставила на стол все остальное и лишь после этого позволила себе присесть рядом.

После ванны у Джоли разгулялся аппетит, но она как только могла старалась есть медленно и аккуратно, опустив глаза в тарелку, не участвуя в. разговоре, который велся, главным образом, по поводу покупки нового навозоукладчика. Так как Джоли пока все еще не определила для себя, как ей следует держаться с Даниелем, то была очень признательна Дотеру за то, что он отвлекал внимание Даниеля.

Сразу после ужина Джоли вымыла посуду и вытерла со стола, а мужчины отправились в сенной амбар. Джоли успела переделать всю работу по хозяйству, а они все еще не возвращались. Теперь, когда она сытно поела, ее незаметно, но как-то сразу охватила непреодолимая слабость.

Джоли вскарабкалась по крутой лестнице, заставила себя дойти и переступить через порог спальни хозяина дома. Присев на краешек матраса, кое-как стащила туфли и несколько мгновений спустя упала навзничь на неразобранную постель; легкий ветерок овевал ее сквозь открытое окно.

Джоли казалось, что она слышит, как с ней шепчется золотое пшеничное поле, убаюкивая ее, напевая колыбельную. Она сомкнула глаза вместе с последними бронзовыми лучами заходящего августовского солнца.

Джоли лежала на его кровати.

Даниель замер на пороге, наблюдая, как ветер играет ее золотыми кудрями, затем решительно вошел в спальню, достал из гардероба еще одно стеганое одеяло и осторожно прикрыл спящую девушку. Стоя рядом и глядя на разгладившееся во сне лицо Джоли, Даниель не мог не задуматься, что она из себя представляет и чем бы кончилось ее стояние с петлей на шее на краю повозки Хобба Джексона.

Джоли чуть шевельнулась, но не проснулась. Даниель придвинул к кровати кресло-качалку и опустился в него. Под его весом кресло, как всегда, жалобно скрипнуло, Даниель вздохнул и покачал головой при мысли, какой неожиданный поворот сделал его жизненный путь. Рано утром, еще до восхода солнца, когда на небе ярко сверкали звезды и он поднялся с постели, этот большой дом был еще пустынным. — Теперь в нем поселилась очаровательная женщина. Вот она лежит, свернувшись клубочком, нежно пахнущая и такая аппетитная, словно клубника со сливками. Он осторожно убрал прядь волос, выбившуюся из-под одеяла и щекотавшую ее щеку.

Девушка выглядела такой невинной и доверчивой, словно безгрешное дитя. И, глядя на нее, спящую здесь, на постели в его доме, трудно было поверить, что она могла по своей воле быть соучастницей грабежа, а возможно, и убийства.

Даниель отдернул руку и нахмурился, вспомнив слухи, которые последний месяц будоражили городок Просперити, а также отчеты о судебном процессе, которые он читал в газетах. Согласно их сообщениям, мисс Джоли Маккиббен появилась в городе вместе с Блейком Кингстоном, объявленным вне закона на территории нескольких штатов, и его дружком Роуди Флитом. Джоли присматривала за лошадьми, когда Кингстон и Флит были внутри «Фиделити Бэнк» утром того июльского дня. Тогда все и случилось Основатель и президент банка старик Хэмиш Фрейзер выскочил на улицу и стал громко звать на помощь начальника полиции, и тогда кто-то из этой троицы и пристрелил его.