— Ну что? Веришь в приметы?

Алиса обреченно кивнула. Она подняла голову и посмотрела на Анатолия Семеновича. И вдруг… Показалось ей или учитель действительно подмигнул?

— А ты не верь! — усмехнулся педагог и объявил: — Так и быть. Получай свои пять за ответ и пять — в четверти!

Он размашисто вывел в журнале две жирных пятерки.

Класс ахнул. Алиса, не веря своему счастью, широко улыбнулась, забыв о брекетах.

— Это, конечно, авансом. Но ведь ты девочка старательная, работать умеешь, так что я в тебе не сомневаюсь.

— Спасибо, Анатолий Семенович! — похорошевшая от радости Алиса чуть не прыгала у доски.

Интернет, Интернет, теперь у нее будет Интернет!

— Везет же некоторым! — процедила Наташа, когда шум затих. — Особенно коровам!

Улыбка сползла с лица Алисы. Почему, ну почему эта Наташка не дает ей покоя? Почему она такая гадкая?

Фотографии на память

На перемене Алиса вспомнила о фотоаппарате и отправилась запечатлевать сценки из школьной жизни.

Девочка вела фотолетопись школы и класса уже несколько лет. Не для газеты или школьного архива, а для себя самой. Вначале, когда она была еще маленькой, фотографировала мама, тоже, с пятого класса, этим занялась сама Алиса. «Детство у человека одно, оно неповторимо, — заставляла ее родительница. — Сейчас каждый день уникален. Ты сама не замечаешь, как растешь и меняешься! Придет время, твоим фотографиям цены не будет!»

Эта фраза мамы стала понятна классе в седьмом, когда они с лучшей подругой Мариной Бурцевой просматривали детские снимки.

— Ой, ты посмотри на этого бурундучка! Это же Мишка Селезнев! А этот, этот, лопоухий! Неужели Колька Федоров был таким? А Лешка Буйко какой смешной! А Катька! А Танька!

Девочки не могли поверить, что изображенные на фотографиях наивные малыши — они сами всего каких-то пять или шесть лет назад. Алиса заметила, что уже тогда Наташка Борисова была самой красивой в классе.

Проникшись важностью своей миссии, Алиса дважды в год, перед зимними и перед летними каникулами, приносила в школу фотоаппарат и отщелкивала по целой пленке в 36 кадров.

Одно было плохо — ей не нравилось привлекать к себе всеобщее внимание, становиться объектом насмешек и подколок. Фотографируя, она то и дело слышала: «Грушина! Тебе кто позволил нас снимать? Хочешь получить разрешение на съемку — гони бабки!», «Грушина! У тебя «Кодак»? Дай пощелкать!». Конечно, это было по-дружески, они шутили и веселились, но Алиса краснела и терялась. А потом злилась на себя, на свою застенчивость, на неумение ответить так же остроумно.

Чтобы оставаться незаметной, девочке приходилось прятаться и работать «скрытой камерой». Надо сказать, что вынужденная конспирация только улучшила качество снимков. Ведь одно дело, когда человек знает, что его фотографируют, и совсем другое, если он не подозревает об этом. В первом случае «модель» начинает позировать и становится не похожа на себя, а во втором — ведет себя естественно. Такие снимки почти всегда получались удачными. Один из них папа даже послал в молодежный журнал на конкурс. Алиса сопротивлялась, ей было стыдно, но отец настоял.

Вот и сейчас она старалась фотографировать ребят как можно незаметнее: пряталась за углы и приоткрытые двери, под лестницу, за колонны школьного зала.

На первых двух переменах она отсняла только третью часть пленки, основная работа должна была развернуться на большой перемене: можно было поснимать в столовой, в библиотеке и, если повезет, в медкабинете. Правда, позавтракать будет некогда. Но мама же, кажется, что-то положила ей в рюкзак.