Вот так и вышло, что Петя решил попробовать закурить сам.

Однако легко было сказать — попробовать! А как, где? Дома — исключено: если предки учуют запах дыма, нарвешься на такое, что мало не покажется! Попробуй потом убеди родителей, что ты не погрязший в курении тип, а просто экспериментатор. В подъезде? Ну и придурком же будешь выглядеть, стоя на лестничной клетке с сигаретой во рту и вздрагивая при любом шорохе! И на улицу ему, больному, пока никак не выйти.

Замкнутый круг! Тут даже и захочешь закурить, так не получится. К тому же, где достать курево? Семья у Пети была некурящая, в доме сигарет не держали, выйти он опять же не мог.

И тут парень вспомнил об однокласснике, жившем двумя этажами ниже. Андрюха Пономарев, насколько он знал, курил с пятого класса. Вот у кого можно было стрельнуть сигаретку! А курить придется на лестнице, куда ж деваться.

Андрюха был дома. И даже не один. Когда Петя вошел в квартиру, он увидел, что там расположилась целая компания.

— Ой, смотрите, Куприянов! В тапочках! Ты что, тоже тут живешь? — среди девчоночьих голосов Петя расслышал мягкое сопрано Лены Михайловой.

— Нет, я в соседней квартире, — густо покраснев, промямлил Петя. — У вас прикурить не найдется? У меня сигареты кончились, а выйти не могу. Болею.

— Ах ты, бедненький! — Лена вскочила с дивана, подошла к Пете и протянула ему начатую пачку «Мальборо». — А кто за тобой ухаживает?

— Никто! Я сам. Курево, вот, даже некому купить, — он выудил из пачки одну сигаретку, потом, на всякий случай, еще одну.

— Бери-бери, у нас есть! Так ты один дома? — Лена бросила на парня заинтересованный взгляд.

— Один.

— А можно к тебе в гости?

— Пожалуйста, — Петя пожал плечами, радуясь, что покрасневшие щеки можно объяснить высокой температурой.

— Нет-нет-нет, вы останетесь здесь, я одна пойду, — Лена преградила подругам путь. — Все-таки человек болеет… Неудобно…

— Да ладно! — расхрабрился Петя. — Можно всем. На самом деле, я уже почти здоров.

Вот так и получилось, что курить он попробовал в собственной квартире, в большой веселой компании, которая оставила после себя сизое облако дыма, бычки в цветочных горшках, груду опорожненных пивных банок, пустой холодильник и гул в ушах от включенной на полную мощность музыки. И еще — восхитительное настроение, которое помогло Пете отнестись к предстоящему скандалу с мамой с философским спокойствием.

Вот так, помогая меняться Еве, Петя волей — неволей начал меняться сам.

— Что это? — спросила появившаяся вечером родительница. — Что здесь было?

Она долго искала свои тапочки, которые обнаружились в бельевом шкафу, и свою расческу, которая так и не нашлась.

— Так… друзья заходили, — после первой выкуренной сигареты и банки холодного пива Петя сипел и кашлял. Но на душе была весна: уходя, Лена схватила его за руку и, наклонившись к самому уху, прошептала:

— Я к тебе завтра еще раз приду, одна! Хорошо?

Мама устроила Пете разгон, она даже позвонила отцу в другой город, чтобы рассказать о возмутительном поведении сына. В итоге парню строго — настрого запретили выходить из квартиры и устраивать вечеринки.

— Ну а хоть одного-то человека в гости можно пригласить? — Петя смотрел на маму умоляющими глазами.

— Одного — можно, — подумав, смилостивилась та. — Но не больше.

Зато сидеть у компьютера Адаму не запрещали, и теперь он мог с полным знанием дела рассказать Еве, где какие сигареты лучше покупать и как сделать так, чтобы родители не учуяли запах дыма.